– А на что похожа война? – снова спрашивает Вовка. – По ощущениям?Сразу я не отвечаю, какое-то время думаю, стараясь подобрать. Вовка ждет. Надо купить ему камеру, он, кажется, фотограф, как и я. Жизнь для него не календарь событий, а альбом ощущений. Полированная сталь папиросницы, липкая резина противогаза, пыль и рыбный запах сетей, война, он читал энциклопедии, смотрел фильмы, играл на компьютере и спорил на оружейных форумах. Но не понял.– На что?– На болезнь, – отвечаю я.Вовка шевелит бровями.– На грипп. Когда болеешь гриппом, поднимается температура. Вот когда ты в феврале болел, у тебя было тридцать девять и пять. Что помнишь?– Как пришибленным себя чувствуешь. Как будто…Теперь думает уже Вовка, вслух:– Как будто все происходит не с тобой, а рядом. В параллельном мире… Так?– Примерно.Я беру аппарат, камера тридцать девятого года кажется сегодня игрушкой.– И есть все время охота.– Когда болеешь, есть неохота, – возражает Вовка. – Охота спать.– Спать тоже охота, почти всегда. И почти всегда холодно, даже летом.Я прячу аппарат в футляр.– Понятно, – Вовка снова смотрит на сундук. – В общих чертах. Погано, наверное?– Наверное. Все время надо куда-то идти, каждый день, и все время ты отчего-то просыпаешься, каждый день по пять раз просыпаешься… Короче: ты больной с распухшей головой бредешь по снегу через вечный понедельник. При этом понимаешь, что вторника может и не случиться.