Расставание далось не без боли, но он ей почти радовался, ему казалось, что это боль благородная, и чем надежней он оборвет связи с прошлым, тем для него же лучше. Чувствовал он себя примерно так же, как человек, набравшийся мужества выстрелить себе в лоб, с той лишь разницей, что этот "выстрел" обещал не смерть, а жизнь, открывая перед ним новые горизонты.