Настя возненавидела Новый год с того дня, как родители и любимый муж погибли в авиакатастрофе. С тех пор, когда за праздничным столом осталась в полном одиночестве и рыдала под бой курантов, комкая край нарядной скатерти. Однако в наступившем декабре она, наконец, встретила новую любовь. Сергей, не желая терять драгоценное время, собирался переехать к ней навсегда. Но опоздал: три часа назад обожаемую Настеньку, оказывается, увезли с тяжелой травмой в больницу. Ну как, как он мог не уберечь свою...
Ей постоянно не везло с соседями. То ли купленная по великой удаче квартира была проклята. То ли проклятие лежало лично на ней. Это ещё предстояло выяснить.
Он точно это заслужил! Не выклянчил, не выпросил через знакомых, не прогибался и не стучал. Он просто это заслужил! Три года вообще без отпуска. Потом три года подряд отдыхал зимой. А это что за отпуск? Сонно скучал дома перед телевизором, почти никуда не выбирался. Пару раз съездил к сестре поиграть с племянниками. Один раз сходил с ребятами в баню. Упился там пива и болел потом весь следующий день. Ещё трижды позвонил бывшей жене, послушал, что она думает о нём. Понял, что ничего нового в...
— Граждане, оплачиваем проезд! — глухим простуженным голосом потребовал водитель троллейбуса. — Следующая остановка — «Площадь Театральная». Двери троллейбуса с мягким фырканьем закрылись. Они поехали. Почему он всегда так говорит? Площадь Театральная, а не Театральная площадь? Странным он ей казался — этот молодой мужчина с простуженным голосом. Высокий, гибкий. Она не раз наблюдала, как он ловко карабкается по лестнице на крышу троллейбуса, когда что-то шло не так. Лицо приятное,...
Осень началась слишком рано. Ещё бы пару недель благодатного сентябрьского тепла с прозрачным утренним воздухом, летящей паутиной и ароматом созревающей антоновки. Ещё бы пару недель сухих дорог и распахнутых настежь окон. Он бы и в город тогда не стал спешить. Задержался бы на даче. И пусть посёлок наполовину опустел. Не стало детского гомона, криков, смеха. В тишине даже лучше. И подумать, и подремать.
Вот ещё бы пару недель тепла…
«— Вы понимаете, о чём я вам говорю, молодой человек? Голос бабки его жены распиливал мозг на фрагменты, он сжимал их железной рукой, заливал раскалённой лавой. Не было никого в семье жены Лены, кого бы ещё он так боялся. Степанида Сергеевна была совсем старой — под девяносто. Её дряхлое маленькое тело, обложенное подушками и завёрнутое в пледы, почти не покидало пределов старинного глубокого кресла. Кресло стояло возле огромного — во всю стену — французского окна. Степанида Сергеевна...
— Перца должно быть совсем немного, дорогая. Нюанс! — Пальцы Любови Игоревны сложились щепотью и медленно прошлись у нее перед носом туда-сюда. — А то что же получается? Старая я, а перечница ты? В твои-то смешные тридцать два!
Вот вам и новогоднее чудо! Артем прошелся взглядом по зеленой ёлке, которую только что втащил в дом. Красивая ель — ровная, пушистая, в шишках. В самых настоящих, не пластиковых. И пахнет здорово — смолой и хвоей. Правда, вместо снега или инея с иголок свисают крупные капли воды. И это не растаявший снег, как должно быть за неделю до Нового года, а дождь. Проливной дождь, под которым он вымок до нитки, пока тащил колючую красавицу с рынка до машины, а потом до крыльца дома. И ничто ведь,...