а наших глазах мир обретает все большее единообразие; бурно развиваются телекоммуникационные средства; в жилых помещениях появляется новая аппаратура. А человеческие отношения постепенно становятся невозможными, что весьма способствует уменьшению количества историй и происшествий, которые в сумме составляют чью-то жизнь. И мало-помалу перед нами возникает лик Смерти во всем ее великолепии. Третье тысячелетие обещает быть чудесным.
В конечном счете всегда лучше, когда у тебя есть какая нибудь теория.
Раньше у вас была жизнь. Случались минуты, когда у вас была жизнь. Разумеется, вы уже не очень хорошо это помните; но у вас остались фотографии.
Некоторые люди с ранних лет ощущают тягостную невозможность жить своей жизнью; у них нет сил взглянуть собственной жизни в лицо и увидеть ее, как она есть, не оставив в ней темных углов, туманных панорам на заднем плане. Их существование, конечно, оскорбляет законы природы: мало того что такая неприспособленность просто не может быть генетически обусловлена, она еще сопровождается ненормально обостренным духовным зрением, не приемлющим банальных схем привычного бытия. Иногда достаточно поставить перед ними другое человеческое существо, конечно предполагая, что оно обладает такой же чистотой и прямодушием, как они сами, – и их надломленность превратится в страстное и возвышенное стремление к недостижимому. Если одно зеркало день за днем являет тот же самый печальный образ, два зеркала, стоящие друг против друга, образуют замкнутую систему, увлекающую человеческий глаз в бескрайние, геометрически безупречные глубины, по ту сторону страданий и суеты этого мира.
В метро, на станции «Севр-Бабилон», я увидел странную надпись, выведенную кем-то на стене:«Бог предусмотрел неравенство между людьми, но отнюдь не несправедливость».Я подумал: кто же он, этот человек, так хорошо осведомленный о замыслах Всевышнего?
Этот мир нуждается в чем угодно, только не в дополнительной информации.
Обычно в выходные я ни с кем не общаюсь. Сижу дома, занимаюсь уборкой; впадаю в легкую депрессию.
Трудность в том, что просто жить по правилам – недостаточно. Предположим, вам удается (иногда еле еле, каким то чудом, но в целом все же удается) жить по правилам. Вы аккуратно отчитываетесь по налогам, не утаивая ни гроша. Вовремя платите по счетам. Никогда не выходите из дому без удостоверения личности (и маленького кошелечка с кредитной карточкой!…).
И тем не менее у вас нет друзей.
Помню, лет в семнадцать я высказывал противоречивые и путаные суждения о жизни; и вот однажды в баре «Коралл» я встретил пятидесятилетнюю женщину, которая сказала мне «Вот увидите, с возрастом все становится совсем просто». Как она была права!
«Если бы я мог провести всю жизнь за чтением, мне ничего другого и не хотелось бы; я знал это уже в семь лет»