Куда страшнее ошибиться, когда от тебя зависит чужая жизнь, а не твоя собственная.
Когда идешь сама — понимаешь, что отвечаешь только за себя и твои ошибки — это только твои ошибки. Сама накосячила, сама отвечаешь, не так давит ответственность.
Нельзя всерьёз воспринимать курортный роман, потому что иначе ждёт только рaзочарование. Причём даже не по вине мужчины, по собственной глупости, что вдвойне обидно.
Но мечта о чуде в людях живёт, несмотря ни на что. В этом явлении как таковом нет ничего ужасного. Плохо то, что в основе его очень часто лежит обычная лень и нежелание решать собственные проблемы самостоятельно. Очень хочется, чтобы пришёл какой-то добрый человек, щёлкнул пальцами,и всё стало прекрасно. В идеале бы, конечно, сделал это бесплатно, но хватает и тех, кто готoв отдавать деньги. И пока такие люди есть, мошенники вроде Ормена Эведа будут процветать.
Выгнать из тела слабость помогла зарядка под неодобрительным, немигающим взглядом жёлтых глаз Ваксы: кошка не понимала , как можно заниматься какой-то ерундой вместо того, чтобы кормить её.
Адриан чувствовал себя словно с похмелья. Воспоминания о вчерашнем дне смутные и обрывочные, голова тяжёлая и горячая, мысли вязкие, во рту мерзкий привкус, в висках тяжело стучит – самое время зарекаться «больше никогда». Только надо вспомнить, что именно – никогда, и вот тогда уже – больше ни-ни.
справедливо – это далеко не всегда по закону.
Инструкции, конечно, дело славное, говорил он, способное заменить некоторым полицейским и прочим чиновникам мозг, но лучше всё же думать головой.
Но мечта о чуде в людях живёт, несмотря ни на что.
обуваясь в прихожей, Адриан неожиданно обнаружил там предмет, которого в этой самой прихожей быть не могло: на полке для обуви лежала сумка. Обыкновенная женская сумка коричневого цвета. Если бы к сумке прилагалась женщина – ладно, такое с ним случалось. Обычно не в Клари, здесь он осторожничал, но это хоть как-то можно понять. Еcли бы женщины не было, но была её обувь – это был бы серьёзный повод для паники, потому что вo весь рост встал бы вопрос, куда он эту женщину дел.