планы, пусть самые идиотские, доказывают, что жизнь продолжается и даже самая страшная беда тоже пройдет.
— Если вдруг меня не станет, хочу, чтобы он все забыл, — вымолвила я, — как будто меня никогда не существовало.
— Уверен, что Кай был бы против.
— Да, но некоторые воспоминания убивают похуже смертельного яда.
— Не переживай, в Тевете отстрел неугодных женихов проходит только в сезон листопадов.
— В Тевете сейчас как раз сезон листопадов, — заметил Кай.
— Значит, мы обрадуем папу ближе к зиме. Если он спустит тебя с крыльца, то ты закатишься в сугроб, будет не так обидно, как уткнуться носом в ворох грязных листьев.
— Я просто перемещусь.
— Нет, — пригревшись, я почувствовала, как на меня начала накатывать дремота, а веки налились сонной тяжестью. — Ты специально скатишься, чтобы просто к нему подлизаться.
— Как догадалась?
— Вы, неподходящие женихи, такие предсказуемые…
Я от всей души поздравила будущего молодожена и согласилась на то, что летом в дом, где когда-то жила мама, переедет чужая женщина с дочерью, моей ровесницей, и белой болонкой с розовыми бантиками. Болонка из всей троицы мне понравилась больше всех, ее бы я оставила точно.
некоторые воспоминания убивают похуже смертельного яда.
— Суп, стало быть? Его тоже едят как-то… с переподвыпертом?
— Что, простите?
— С переподвыпертом? Ну там, овощи позеленеют, посинеют, крапинками пойдут, чтоб не отравиться.
— О нет, просто едят. Возьмите кремовый.
попробуй найди нормального организатора, чтобы не совсем идиот, но без инициативы. Все больше как-то наоборот попадаются, без мозгов, зато с инициативой.
— Народ счастливо ропщет под вашей стопой, — заявил Миршар, у которого вышло-таки справиться с чаем.
— Сам-то понял, что сказал?
— Правду. У нас ведь диктатура, — Миршар попытался прилечь, опираясь на локоть, но шипы пробили кошму, а следом и толстые перины. — Для поддержания имиджа народ обязан роптать. А уж как он там ропщет — это уже детали.
Сейчас ему неистово хотелось творить добро.
В конце концов, любое безумие должно быть хорошо продуманным.