– Наташа.
– Да?
– Вас напугали сегодня. Вы хотите отказаться работать на меня?
Именно в тот момент я дико обрадовалась тому, что он не смотрит на меня. Глаза мыши оказались на мокром месте, и я совсем не хотела, чтобы он увидел это.
– Нет, не хочу.
– Со мной опасно. Но мне нужен такой человек.
– Я же ничего не сделала.
– Вам не надо ничего делать. Вы должны быть рядом. Все время.
Знаете ли вы то самое ощущение, когда у вас в груди, у вашего сердца внезапно вырастают большие, белые и очень пушистые крылья? Вам что-то говорят, а вы чувствуете, как сердце начинает парить…
– Я смогу… – сделала короткую паузу и бесшумно сглотнула слезы. – Я смогу чем-то помочь?
– Вы уже помогаете. Оставайтесь.
– Я принимаю неверные решения.
Да, мне хотелось, чтобы меня поуговаривали, хотя ждать этого от человека с подобными… особенностями было настоящей глупостью. Все же…
– Вы ошибаетесь. Все решения принимаю я.
Темнота, тишина, его руки на моих плечах и… Он меня обнюхал. Натурально. Нос темного скользнул к виску, уху, шее. Еще бы в вырез платья сунулся!
— Эй, что вообще происходит? — Я попыталась сделать шаг назад.
Если бы смогла, было бы просто замечательно. Но кто бы мне это позволил… Меня держали. Мягко и уверено.
— Ты пахнешь… собой, — шепнул Эрриан.
Так, кажется, кто-то и без моего участия сейчас из Эйтовых клиентов перейдет в разряд пациентов. Судя по поведению, безумие все же начало одолевать разум темного.
— А чем я еще должна пахнуть? — возмутилась я, вскинув голову.
— Кем, — поправил Эрриан, и в темноте сверкнули его глаза.
— Любовь делает нас беспомощными, — сказала Даниэлла. — Ты думаешь об объекте своего обожания все время. Твое счастье или несчастье зависят от настроения другого человека. Ты отказываешься от власти над собой, даруя ее человеку, которого любишь, и веришь, что он будет с ней бережен.
Он желал меня достаточно сильно, чтобы убить своего друга для моего спасения, но он же сказал мне, что я — Превосходная. Он велел мне сейчас образовать Дом, в полной уверенности, что уничтожает на корню всякую надежду на отношения, потому что верил, что это в моих интересах.
Роган повернулся ко мне.
— Поедем ко мне домой. У меня есть информация, которая вас заинтересует.
«Заходи ко мне в логово», — сказал дракон — «У меня ты сможешь поиграть с блестящими сокровищами в тепле и безопасности, но если мне будет нужно, я прикую тебя к полу и убью твоего клиента, швырнув в него четвертаками с помощью магии». Плавали, знаем.
Когда я поцеловала его в нулевом пространстве, мне почти удалось увидеть его настоящего. В то короткое мгновение он не был Чокнутым Роганом. Он не был даже Превосходным. Он был просто… Коннором. Мужчиной. И я страстно желала узнать этого мужчину.
У него был самодовольный взгляд.
Я посмотрела на цветы, посмотрела на его лицо и захлопнула дверь.
Нет, погодите-ка.
Я открыла дверь, забрала у него гвоздики, закрыла дверь и заперла ее. Вот.
— Говорят, одна капля этих духов способна лишить разума…
— А вы давно ими пользуетесь? — уточнила я с непритворной тревогой.
Судя по всему — давно, ибо разума в этой коробочке совсем не осталось.
— Хорошо, скажу проще — вы нужны мне, — практически прорычал герцог. — В моей постели, в моей жизни, в статусе полной принадлежности мне!
— Звучит пугающе, — была вынуждена признать я.
— Звучит волшебно, — не согласился Аверан.
- Тотошенька, не надо меня в бетон, я не пойду в полицию, честно! - слезливо созналась я. Антон резко выбросил руку над моей головой, я ойкнула, зажмурилась и втянула голову в плечи, однако спустя мгновение подумала, что все-таки немножко переиграла. Открыла глаза. Шкаф без тумбочки так и замер надо мной с чашкой в руке, которую брал со стола.
- Больная, - наконец выдавил Антон и для верности покрутил пальцем у виска.