Некоторые совершенно не умеют ценить подарки судьбы, и мэйн Рэйнер яркий тому пример. Он вернулся с войны живым, при регалиях, и не потеряв ни единой конечности. Еще и получил возможность поселиться окрест Лиутского леса, да не в скрипучей деревенской хибаре, а в шикарном особняке — с тех пор, как император запретил строить на святой земле, многим о таком остается только мечтать. И что же сделал мэйн Рэйнер, став счастливым обладателем столь ценной недвижимости? Возблагодарил небеса? Как бы не так! Он раскраснелся, разорался, того и гляди набросится на меня точно зверь какой. А я… а что я? Я всего лишь продала ему дом…
Кажется, мэйна я к себе притянула за шейный платок. Наверное, еще и придушила слегка по дороге, потому что он странно захрипел и в первые секунды даже не подумал отвечать на поцелуй.
Зато потом ответил, да как ответил…
А ведь был еще великий герой, не то Бруно, не то Александр, который вообще видел героиню лишь издали, но уже мчался на выручку со всех копыт. Раньше я считала это безумно романтичным… такая любовь! Но приглядевшись, поняла, что себе бы такой любви не хотела. Ни с первого взгляда, ни с первого нюха, ни с первого прикосновения.
Даже злодейский сэр Артур, некогда регулярно навещавший меня во снах, утратил большую часть былого очарования. А еще я перестала понимать, с чего он вдруг воспылал страстью к Шанталь. Вообще, там каждый второй мечтал затащить ее в постель, но именно одержимость Артура теперь казалась мне неестественной и наигранной. До первой попытки завладеть строптивой девицей я столкнула их всего дважды, и если честно, оба раза Шанталь вела себя развязно и хамовато, так что на месте сэра Артура я б волокла ее в спальню, только чтобы тихонько прибить без посторонних глаз и закатать в ковер.
Мне бы закрыть рот и уйти, подумать, разложить все по полочкам и настроиться на конструктивный диалог, но когда мы слушали голос разума?
— Так что мэйн все-таки сделал?
— Ух-хаживал, — всхлипнула я, перевернувшись на бок и подтягивая колени к груди.
— Красиво ух-хаживал.
— Негодяй. Как ему не стыдно. — Тильда поцокала языком прямо у меня над ухом.
А я взяла и разревелась.