– Да, – кивнула я. – Я же обещала. И привыкла честно держать слово.
– Честно, говоришь? – снова повторил за мной магистр. – Какая удобная, избирательная у тебя честность. А то, что ты дважды мне солгала, где учиш-ш-шься, как с ней сочетается? Или ты вреш-ш-шь только по праздникам, и мне прос-с-сто не повезло-ш-ш-ш…
– Гм… Позволь уточнить. Ты пришла поздно ночью в мою комнату и надеялась, что меня тут нет? – недоверчиво переспросил магистр.
Помолчал и задумчиво добавил: – Ну что… Очень последовательно, разумно, а главное, невероятно опасно.
– Опасно?
– Да. Ты своей убийственной логикой кого угодно запутаешь и с ума сведешь. Заранее соболезную всем твоим врагам. Жаль их, бедолаг.
– А ты хочешь его видеть? – многозначительно прищурилась Марта.
– Нет… – Хотя кого я обманываю? – Да… Не знаю…
– Замечательный ответ, – восхитилась подруга. – Точный такой. А главное, все сразу становится ясно.
– Хм… И что же тебе ясно? – осведомилась я осторожно.
И тут же получила прямо в лоб:
– Ты влюбилась.
Когда-нибудь у меня будет дочь…
Нет, я, безусловно, подожду, пока она вырастет, а вот потом… Потом настанет время делиться невинными хитростями и раскрывать маленькие женские секреты. Тогда я обязательно расскажу ей, что встретила однажды мужчину, от одного прикосновения которого начинала кружиться голова и случалось полное разжижение мозгов.
А дочь посмотрит на меня внимательно и недоуменно спросит:
– Мам, неужели ты даже не сопротивлялась? Сразу растеклась у его наглых, до дрожи настойчивых драконьих лап розовой лужицей?
А я вздохну и смущенно отвечу…
Горячие, невероятно нежные пальцы, следуя за ползущим вверх рукавом, уже добрались до изгиба локтя, а я даже пошевелиться не могла. Сидела и завороженно наблюдала, как дракон коварно и абсолютно уверенно захватывает, а потом присваивает чужую, не принадлежащую ему территорию. А между прочим, еще даже переговоры об условиях добровольной капитуляции не велись.
– Ты дважды мне солгала, – продолжал упрекать магистр.
– Почему это дважды? – совершенно справедливо возмутилась я.
Я уж точно успела за время нашего знакомства насочинять кучу всего и обмануть Тейджа не дважды и даже не трижды, а раз десять – не меньше. Но все равно, интересно, что он имеет в виду?
Смотреть прямо, честно, стоять на своем до конца и никогда не признаваться, даже если поймали прямо на месте преступления – этому меня братец еще лет в пять научил. А то и раньше.
– Вот интересно, – раздалось сзади задумчивое. – Почему всякий раз, как мы встречаемся, вы обязательно куда-то ползете? Причем не ко мне, а, что самое обидное, от меня. Что за нездоровое пристрастие к такому странному способу передвижения?
Жалость к себе безобразна!
Это мерзкое ощущение делает тебя тряпкой и зацикливает на проблеме, которая часто не имеет сиюминутного решения, и ты варишься и варишься в своих мыслях, лелея обиды, вместо того, чтобы принять ситуацию или просто сдвинуть ее в сторону и пойти заняться более нужными и полезными делами!
«Выбирая дорогу, не отступай, — вспомнил он вдруг слова своего отца. — И иди, пока можешь, не предавая цели».