— Мой годовой доход чуть меньше двенадцати тысяч, но я гашу часть долга, и проценты с каждым годом все меньше. Теперь уже Изотий — мой поручитель. У меня нет незаконнорожденных детей, и последние пять поколений в моей семье без серьезных болезней.
— Макс, ты о чем? — ошарашено поинтересовалась Леката.
— Я делаю предложение, — невозмутимо пояснил мужчина.
"Помни, не всякий, кто был другом мне, станет таковым для тебя, не всякий, кто меня ненавидел, так же будет относиться к тебе. Не спеши судить, старайся давать окружению второй шанс, не все могут устоять перед искушением сразу, некоторым требуется время. Но и себя не давай в обиду. Ты достойна всего самого лучшего, близких людей это касается в первую очередь. Не оглядывайся на чужое мнение, особенно на мнение толпы, оно не всегда самое верное."
— А большая семья — это какая? — осторожно поинтересовалась Леката.
— Восемь-девять детей… — начал перечислять Максис.
— Восемь? — прервала полет фантазии жена. — Ты с ума сошел…
— Тогда нам придется жить в доме Лароев, — хихикнул наместник, пропуская супругу в дверях мастерской. — Он меньше, там четверых детей будет достаточно. Может быть, даже троих, но в бесконечных попытках заделать четвёртого.
— Через недели две-три выберемся посмотрим на него. Там тоже уже давно никто не обитает, но домик уютный, вокруг роскошный сад и до столицы можно пешком дойти. Вдруг тебе там так понравится, что бросишь свою пыльную работенку и сразу примешься за настоящее дело.
— Какое еще дело? — насторожилась Леката.
— Настоящее и полезное, — Максис чмокнул ее в нос и направился к лежащей на столе кукольной голове, — заполнение дома жителями.
— Только не говори, что так разоделся из-за ужина со мной, — подмигнул и улыбнулся. — Напомню, я женат и у меня четверо детей.
— Какая жалость, — Максис потер подбородок и скорчил рожу. — Придется снова обратить взоры на супругу.
— Сегодня новости одна ужасней другой, — тихо констатировала Леката. Даже при свечах было заметно, что в ее глазах стоят слезы: — Не хочу верить…
— Предлагаю забыться в объятиях горячего красавца, — вымученно улыбнулся наместник и подмигнул.
— Я бы с радостью, — шмыгнула носом Леката и тоже изобразила некое подобие улыбки, — но где его найти в такой поздний час?
— Каменщики учатся несколько лет, — строго начал он. — Их необязательно, но можно беречь, а разнорабочим чуть что — и пинка для скорого полета. Таких на улице пачками вербуют. А ты опять возишься с ними, как с маленькими. Зачем?
— Ну у них семьи, дети, — вяло возразила ученица.
Карлин остановился и посмотрел ей в глаза. В его взгляде ясно читалось желание втолковать нерадивой ученице простые истины.
— Девочка моя, когда он ворчал, он думал о семье? Нет. Почему ты должна о ней думать? — вздохнул и покачал головой: — На стройке как у вояк — люди должны знать, кто главный. Дашь слабину, и тут же сядут на шею, — еще раз вздохнул: — Выйдет тебе твоя нерешительность боком…
— Мы заплатим за половину работы, за один камень, — сообщила она на языке Южного Предела. — Возвращайтесь к делам.
— Спасибо! — каменщик слегка кивнул и поспешил прочь. Отлично знал, что у Карлина в подобном случае не заплатили бы ничего, и не стал спорить с его ученицей.
Леката подошла к рабочему. Тот кинул на нее злой взгляд и шумно вздохнул.
— У нас говорят, когда падает груз, виноваты все, — поведала она доверительным тоном на языке привратников. — Мы вычтем у вас стоимость камня. Одного. Чтобы впредь относились к чужой работе бережнее. А теперь идите и займитесь делом.
Мы не вечны. Мир не вечен. Любить друг друга надо здесь, сейчас. Уже завтра может быть поздно.
- Гад ты, - в отместку она оторвала лацкан у его пиджака и шумно высморкалась. - Тоже мне мозгоправ-любитель. Я тебя просила лезть ко мне в голову? С чего ты вообще решил, что мне это нужно?
- С того. Ты бы себя видела. Ходишь уже три месяца с таким лицом, словно у тебя запор и ты мечтаешь кого-нибудь убить по этому поводу, - он вздохнул. - Кари, детка, я очень уважаю твой поступок и твой выбор. И Маккензи уважаю - он отлично держится, я вот не знаю смог бы я так на его месте. Но насчет погони за иллюзиями я не шутил.
- Да-да, все понимаю. Она богиня, единственная, особенная и все такое. Запомни курсант, - насмешки в глазах сержанта не было, как не было и презрения. Только сочувствие и понимание. - Добиваться чего-то надо только ради себя самого. Не ради женщины или чужих ожиданий. Не ради того, чтобы тебя потом по головке погладили и конфетку дали. Ты должен сам этого хотеть. Поставил цель - иди к ней, будь мужчиной.