Светлана

Я ждала его четыре года даже после всего, что он сделал….Странное было чувство. Вы когда -нибудь пробовали покормить озлобленного, бездомного пса? И не просто там кинуть ему буханку хлеба, а с руки, протягивая ее на свой страх и риск, не зная, что в следующую минуту тебя ждет. Все четыре года я протягивала раскрытую ладонь с моим уже и без того истерзанным сердцем. Но настал момент истины, а я не уверенна, что меня не укусят. Мне страшно… 

Эта история о любви, счастье, боли и прощении! Он — эгоистичное, беспринципное животное! Она — ангел! Они из разных миров: он слишком богат и известен, она слишком бедна. Их встреча стала случайностью, но не он, ни она не смогли ее забыть. История золушки? Нет! История о том, что бывает, когда сказка воплощается в жизнь!

Александр Зубарев в прошлом - профессиональный спортсмен. В настоящем же - мужчина, прикованный к инвалидному креслу. Анастасия Крамская - медсестра, которая очень сильно нуждается в работе, потому что на руках у неё родные, полностью зависящие от неё. Кем станет она для Александра? Сиделкой, которую он не хочет видеть рядом, потому что это слишком унизительно, и делает всё, чтобы она исчезла из его жизни? Или анестезией, способной утолить боль? И его, и свою… Содержит нецензурную брань.

История, которая начинается с пробитого на трассе колеса, а продолжается совместной дорогой и ложью. Потом в нее впутываются случайности, обстоятельства, неугомонные друзья и родственники. Чем может закончиться такая история? Любовью? Вообще-то, с нее она и начинается. История о том, как однажды встретились царица и Дон Кихот – Дульсинея и Тобольцев.

Хроники двух семей отдельными кадрами, зарисовками, событиями. Тобольцевы и Королёвы. Как они жили, любили, растили детей? И как случилось то, чего никто из них не планировал и не ожидал? Эта книга для тех, кто читал романы «Дульсинея и Тобольцев, или 17 правил автостопа», «Времена года» и не хочет расставаться с полюбившимися героями.

Пять дней – это много или мало? Что можно успеть сделать, а от чего – отказаться? У Дмитрия Одинцова, направлявшегося на важную деловую встречу, в дороге ломается машина, и он останавливается переночевать в маленькой провинциальной гостинице. Чем окажется для него пребывание в городе, который готовится к фестивалю? Может, это возможность сделать передышку в бесконечной жизненной гонке, познакомиться с новыми людьми, вернуть любовь? И даже стать участником неожиданного открытия… Кажется, судьба...

— Думала, я не узнаю о предательстве? — усмехается, прожигая взглядом насквозь. — Нет, я просто… не ожидала, что всё зайдёт так далеко, — шепчу, едва не теряя сознание. — Леон, я… — Ни слова больше, — накрывает рот ладонью. — Родишь моего сына — проваливай. — Прости меня! — Поздно. Ты была для меня единственной. Но в одночасье стала никем… *** Предавать любимых больно и страшно. Но я не знала, что полюблю бандита всем сердцем и буду корить себя за ошибки…

— Спаси меня от злой мачехи. Она собирается продать меня… — Чем ты сможешь расплатиться?! Свою невинность можешь не предлагать, — хмыкает. — Я предпочитаю в постели опытных и раскованных женщин. В постель?! С ним?! Ещё чего захотел! — Я заплачу, сколько скажешь. Только увези меня отсюда поскорее! — Боишься? — Боюсь, — шепчу едва слышно. — Со мной можешь ничего не бояться! — обещает друг отца. Он очень опасный мужчина. Грозный. Властный. Его имя на слуху. Мне нужно его опасаться, но… ...

— Ты только мой? И не будет у тебя другой жены? — Никогда. Ты моя. До самой смерти. Одна. — И сына у меня не отберут и другой не отдадут? — Ни за что. — А я? Я не твоя собственность больше? — Ну уж нет! — хищно скалится он. — Ты всегда есть, была и будешь моей собственностью! — Данте улыбается и жадно целует меня в губы. *** Любить криминального авторитета опасно, но и остро одновременно. Мы преодолели океан боли и смогли выжить, не утонув в бездне смерти. Теперь, сможем ли...

Я дотронулась до обнаженного плеча пациента, параллельно отмечая, что кожные покровы теплые. Покачала мужчину за плечо. Никакой реакции. Наклонилась ближе, нащупывая пульс на сонной артерии, слегка повернула мужчину к себе, и только тогда заметила кровь. Пульс не прощупывался. Я наклонилась ближе, рассматривая рану: огнестрельное. В панике осмотрела помещение, и тут услышала неторопливые шаги, раздавшиеся со стороны кухни. Помочь пациенту я уже не могла: нужно было спасать себя… Испытывала ли...