- А ваша чудесная капельница может избавить от неприятных воспоминаний?
- Нет, и не советую от них избавляться. Не помня плохое, можно не заметить хорошее.
- Но я не хочу спать все девять месяцев!
- Ты и не будешь. Когда пройдет эта стадия, ты начнёшь есть.
- Ещё лучше! - надулась я. - Почему в папашках ничего не трансформируется, не адаптируется и не растет?
- Папаши стойко терпят закидоны мамаш...
– А как насчет прощения? Можно ли простить?
– Только если продолжаешь любить. Тогда есть шанс. А вот если простить как пожалеть – это не выход. В таком «простить» нет ничего, кроме унизительного снисхождения и потери уважения к человеку. А в итоге и к себе...
"Меня, как вазу хрустальную династии Мин, аккуратно водрузили на кожаное сиденье джипа".
Этот ляп сразил меня наповал))). Что хотела сказать автор? Ваза хрустальная или все-таки династии Мин??? Ха-ха-ха
_ Она у вас совсем без тормозов, - мужик сочувственно хмыкнул. - Запирали бы Вы ее, что ли... Для ее же безопасности.
- Я надеялся на мозг.
- Мм... Не тот случай. Совсем не тот!
... жил бы я сейчас припеваючи. Проблем бы не знал. Каждое утро в тишине и покое. Каждый день по плану и без сюрпризов. Каждый вечер... как повезет, но спокойно. Будто на пенсии. В тридцать семь как в семьдесят три. А с тобой... жопа! На завтрак извержение вулкана. На обед - наводнение, ну а вечером - цунами, торнадо, землетрясение - всегда по-разному.
Понятно, что в конечном итоге любая жизнь приобретет чисто статистический результат: столько-то детей, столько-то внуков, написанные книги, картины, открытия, ученые степени, пьедесталы, подиумы... И лишь один фактор останется недоступным сухой статистике: был ли человек счастлив?
Но счастье все равно запаздывало. Загуляло где-то Риткино счастье в лице приличного мужчины, способного довести бедную девушку до Дворца бракосочетания.
– А как насчет прощения? Можно ли простить?
– Только если продолжаешь любить. Тогда есть шанс. А вот если простить как пожалеть – это не выход. В таком «простить» нет ничего, кроме унизительного снисхождения и потери уважения к человеку. А в итоге и к себе...
Мы помним тех, кто поддерживал нас, да. Но гораздо лучше мы помним тех, кто сделал нам больно. И чем больнее было, тем глубже борозды, которые остались высечены в памяти.