Мои цитаты из книг
– Тая, почему бутылка пустая?
– Я лечила рану.
– Какую?
– Душевную.
Тая пишет чернилами на бумаге, Макс – на коже. Ее книги – бестселлеры, его татуировки – произведения искусства. Тая и Макс предпочли бы никогда не встретиться, но судьба сталкивает их лицом к лицу, ломая прежнюю жизнь. И никто не подозревает, что у зла два лица, и имя одного из них – любовь.
– Тая, почему мне уже хочется звонить в полицию? – косится на меня Денис.
– Потому что тебе не нравится моя рожа, – говорю предельно четко и прямо. – Но я накрашусь, не переживай.
Тая пишет чернилами на бумаге, Макс – на коже. Ее книги – бестселлеры, его татуировки – произведения искусства. Тая и Макс предпочли бы никогда не встретиться, но судьба сталкивает их лицом к лицу, ломая прежнюю жизнь. И никто не подозревает, что у зла два лица, и имя одного из них – любовь.
– Я никогда не откажусь от завтрака после секса. Знаешь, сколько энергии тратится на ночь страсти?
– Пойдем посчитаем?
– Вообще не вопрос. Только с моей подружкой договариваться будешь сама. Вряд ли она будет в восторге, если рядом сядет тетка с сомнительными намерениями и начнет вслух считать.
– Я буду считать в ритм
Тая пишет чернилами на бумаге, Макс – на коже. Ее книги – бестселлеры, его татуировки – произведения искусства. Тая и Макс предпочли бы никогда не встретиться, но судьба сталкивает их лицом к лицу, ломая прежнюю жизнь. И никто не подозревает, что у зла два лица, и имя одного из них – любовь.
Бог помогает тем, кто сам шевелится!
Пусть новый мир и выдал тебе скучную внешность и мужа, который не слишком нужен. Пусть ты пока ещё просто ребенок. Это не значит, что стоит сдаться и сложить лапки. Любая девушка нашего времени знает неизмеримо больше средневековой красавицы. Так что внешность -- не главное. Нарисуем -- будем жить...
В тексте присутствуют -- героиня в теле ребёнка, принудительное замужество, сложные отношения со свекровью, капелька любви в конце книги и обязательный ХЭ
– Где я? – тихо спросила Анна.
– У нас, – мальчишка ответил, правда, покачнулся и едва не сверзся с табурета. – Мастер сказал смотреть. Я смотрю.
– Ты кто?
– Не помнишь? Илья. Шлюхин сын, – он прищурился, пытаясь уловить в выражении лица Анны что-то такое. – Моя мать была шлюхой.
– А моя меня прокляла.
– Тоже прикольно, – кивнул мальчишка.
Конечно. Как Анна могла забыть его? Но это потому, что в ее голове поселилось море. А оно гораздо смывать воспоминания, которые полагает лишними.
– Не упадешь?
– Не должен. Я хотел вором стать. А придется некромантом.
– Тоже прикольно, – Анна попыталась сесть, но голова кружилась.
– Не желаете ли пройтись? Признаться, мне редко случается встретить кого-то утром. Люди предпочитают спать. Люди вообще в массе своей довольно ленивые и бестолковые создания. И музыку слушать не способны.
– Отчего же?
– Не знаю, быть может, так было задумано Господом, желавшим разделить свое стадо на овец и пастырей. Овцам надлежит пастись и жиреть, оттого и не приучены они думать, оттого и сама возможность думать пугает их. И спешат они защититься, выдумывая всякие глупости вроде примет или обрядов, напрочь лишенных здравого смысла.
– И ты на свободу хочешь? Домой? Ты разумен? Или условно-разумен? Разум – вещь такая… весьма своеобразная. Вот люди по-своему разумны, а поди же, творят такое, от чего мне порой не понятно, как это наш мир не развалился.
– Теперь…
– Теперь ты герой. Спаситель отечества, величества и высочества, – Земляной муху прогнал. – Конечно, подозреваю, всем было бы легче, если бы ты немножечко больше мертвым был, но уж как получилось, так получилось…
Василиса Дормидонтовна, старейшая в местечковом госпитале, который вдруг оказался слишком мал, чтобы вместить всех пострадавших той проклятой ночью, сестра милосердия имела обыкновение двигаться медленно, каждым жестом своим показывая, что уж ей-то спешить совершенно некуда. И остальным не след.
От спешки беды одни.
И несварение.
- ... Змея змее рознь. – Староста изо всех сил старалась изобразить сочувствие, но ее улыбка все равно источала яд.
– Да, ты права. Змеи разные. Бывают королевские раханские змеи, истинные короли Великой пустыни, а бывают желтопузики-падальщики, пожирающие тухлятину.
Здорово быть светлой адепткой! Личная практика, местами благодарные клиенты, заклятые подруги и… жених прилагается. Но вот беда: с женихом я знакома лишь по страницам желтой прессы, зато с проезжим василиском заключила сделку на десять поцелуев. И почему этот чешуйчатый смотрит на меня так, словно я его пара?