Хм, странно, вы не врете, – задумался мужчина. – Спрошу иначе. Вы знаете этих адептов? – Видела их сегодня, – кивнула я. – Но мы незнакомы. И снова не соврала. Имен рыжего и русого я не знала. Брюнет своего мне тоже не говорил. – И вы даже не знаете, как их зовут? – уловил мои мысли декан. – Знаю имя вот этого. Изверг какой-то там, фамилию не помню, – кивнула я на черноволосого студента. Магистр подозрительно хрюкнул, а парни-боевики закашлялись...
Студенты – народ прожорливый, сколько их ни корми, они вечно голодные.
«Закройте глаза, откройте все чувства и душу навстречу тому, что вас окружает. Почувствуйте, как пахнет чудо. Мысленно потянитесь ему навстречу. Прислушайтесь к его легкой поступи. Слышите? Вот эти тихие, почти неслышные шаги. Это мимо вас, прячась и скрываясь, крадется чудо. Оно боится, что его увидят осуждающие глаза. Сравнят с обыденностью или же просто мазнут равнодушным взглядом и скользнут мимо. Ведь это так больно, когда тебя не желают видеть».
Почему ты не кричала? – хрипло спросил он меня. – А… надо было? – не поняла я. – Нет, ну если надо, покричу. Вы только скажите, что кричать-то? – Я – дерхан! – Я знаю, – захлопала я ресницами. – И я в боевой трансформации, – словно умственно отсталой, пояснил он. – Я вижу, – кивнула и покосилась на гнома. Может, он поймет, чего от меня нужно-то. – У тебя что, отсутствует инстинкт самосохранения? – строго спросил мужчина в плаще...
Принцы всех мастей! Ау! Мне срочно нужен хотя бы один, пусть даже самый завалящий темноэльфийский! Или светлоэльфийский! Или хоть какой-нибудь! Спонсоры, ку-ку, я здесь!
Зависть - очень разъедающее чувство, и гасить такое надо в зародыше.
Благодаря встроенному переводчику я постиг значение многих русских слов, но все они означали или половые органы, или акты, с ними связанные, что удивительно, совершаемые в немыслимых, да вообще нереальных физиологически позициях.... совершенно утвердив меня в мысли, что русские дьявольски изобретательны.
Что мертво, умереть не может.
— Там мама с Фиалой почти поседели, отцы когти рвут, все обсуждают, как тебя черные драконы пытают особо жуткими способами. Другие вообще думают, что ты тут, бедняжка, в темнице сырой, прикованная цепями и обесчещенная…
— Фу-у-у, это у кого такая фантазия богатая и пошлая? — вытаращилась я.
Лиир хмыкнул, признаваясь:
— Досточтимая Нокатис с занудой Мойресом обсуждали, причем та-акие предположения выдвинули, что остальные теперь на них нет-нет, да посматривают с подозрением.
— А нам все про мыло вещала, а про самое интересное — нет, — хихикнула я.
Просто драконья сущность гораздо быстрее осознала и приняла эту любовь, в отличие от человека. И камешки Золотко принимала от любимого, а не от «всяких там», и вовсе мы не стяжательницы и продажные, а самые что ни на есть деловые и хозяйственные. Свое бережем и своему радуемся.