— Ничего, Евочка, – попробовала она меня утешить. – Мы обязательно найдем выход из положения.
Я кивнула, мрачно думая при этом: «Само собой, найдем, но какого лешего я каждый раз нахожу туда вход?»
Я выбрал бы её. Потому что она – это я сам. Она моя кровь, моя женщина, моя жизнь и проживет ее за нас обоих.
Больно. Иногда делать правильные вещи невыносимо больно.
– Дед! Я ее дед! – голос Императора железный и очень тяжелый по звучанию, давит на барабанные перепонки властной тяжестью, – Вот почему тебя до сих пор не расстреляли за твою наглую дерзость. И вот почему тебя привезли ко мне домой, и вот почему все твои требования будут исполнены. Наследнику короны Свободной Республики никто не посмеет отказать – даже родной отец.
– Как вы допустили чтоб с ним такое произошло? Я отправил его на остров, чтобы ни одна тварь не смогла достать его там. Я сделал все, чтобы он остался в живых. Как вы не досмотрели, Андерс? Я пожертвовал ради него всеми людьми Сопротивления! И позволил ему считать себя врагом Свободной Республики!
Любопытство порой губительней глупости
...добро делают просто так, а у подлости есть причины.
Брак — это не честность, брак — это не любовь, чтобы вы там себе, Ивидель, не воображали. Брак — это уступки и куча лжи во имя спокойствия другого.
Чертово воспитание — невидимые нити, что опутывают нас с рождения, нити за которые дергают окружающие, и ты словно марионетка, послушно пляшешь, повинуясь их движению.
– Благодарю. – Я взялась за покрытую жирной копотью ручку. – Каждый раз, когда подобные вам говорят «благодарю», в их словах мне слышится обещание, которое они не собираются выполнять.