То, с каким обожанием девчонка смотрела на кусочки хрустящего белого хлеба с бужениной и зеленью, покрытые сверху корочкой горячего сыра, ощутимо давило на самолюбие лорда, осознавшего, что в состязании с поздним ужином он явно проигрывает.
– Это кто?
– Ежик.
– А почему зеленый?
– Так для феи же, – неуверенно дернул плечом он. А я уж думала, скажет, что болел.
Выражайтесь, пожалуйста, яснее, а то от хитросплетений ваших фраз у меня неприятное чувство.
- Ты мне тоже нравишься, Вик, – поспешно ответила я, перекатывая в кармане штанов горошину портала, – но не очень.
– Не бойтесь, лорды тьмы не кусаются… В светлое время суток.
- Если моя девочка счастливо заживет с учеником Ашенсэна, как знать, может, и мы с ним в конечном счете найдем нужные точки соприкосновения и зароем топор войны под кустом Дарквуда. «На этом лес и сдохнет… вместе с призраками», – проворчал Иширо.
Совесть — это то, что тормозит и оттягивает время, накаляет воздух, чтобы он разразился громом, и его разорвало грозой к чертям. Совесть — миф, который ни тебе, ни мне не нужен.
Дарить эмоции намного сложнее, чем вещи.
Если вы знаете, что мне делать, то подскажите. С каждым днём я умираю, внутри моя душа рассыпается от сожаления
Одиночество — самое страшное, что есть на этой земле. Быть среди людей, и в то же время ни с кем.