Юлия

— Мне говорили, что с судьей нужно решать дела через ее правую руку. Как там зовут помощника? — Александра Дмитриевна Яхонтова. Грамотная, держит дистанцию. Через неё идёт всё: черновики, служебки, даже чашка кофе. Но взятки? — морщусь. — Если это так, я выясню. — Да-да, та самая серая судейская мышь. — Правильные черты лица, отличная дикция, талия шестьдесят сантиметров и длинные волосы. Это, по-вашему, мышь? — А у вас, Савелий Андреевич, к ней как будто есть личный интерес? Резко...

— Ты ведь потребуешь от меня оплаты? Услуга за услугу? Дамир Радулов улыбается порочно и многообещающе. — Но ты же не настолько наивна, чтобы уехать со мной и не понимать, что будет? — А если не поеду? — вскидываю подбородок. Вижу, как темнеет лицо Радулова. — А если не поедешь, увезу силой. Я должна быть счастливой невестой, а вместо этого лью слёзы в тёмной подсобке банкетного зала, потому что мой жених решил, что переспать с бывшей, пока все гуляют на нашей свадьбе, отличная идея. ...

— Ты уроки сделала? — привычно зашла и принялась собирать с пола разбросанные шмотки, фантики от конфет, тетради, вываленные из рюкзака. Из одного кармана кофты вывалилась парилка, популярная сейчас у подростков. — Николь?! — я ошарашенно повернулась к ней. Двенадцать дет! Двенадцать! — Это что вообще?! Николь изменилась в лице и тут же завершила разговор с подружками. — Не твое дело! — огрызнулась. — Ты мне не мать и не надо шариться по моим вещам! — выхватила из моих рук вейп. Эта маленькая...

Две полоски. Две! Мы же предохранялись! Так как получилась эта беременность!? Пока я сжимаю тест в холодных пальцах за дверью раздаётся голос: — Если, что у меня есть знакомый хороший доктор. Он поможет решить проблему. От его слов меня ещё больше начинает трясти. Они настолько неожиданные, что я едва не роняю тест на пол. — Проблему? — осторожно переспрашиваю. — Ну, да. Ты же понимаешь, что ребёнок сейчас — это проблема? *** Любимый назвал мою беременность проблемой, и я сбежала. А что...

— Ты… ты предал меня, — мой голос дрожит, когда я наконец произношу эти слова вслух. Смотрю на него, словно передо мной стоит совсем чужой человек. — Я доверяла тебе. Верила каждому твоему слову. Он лишь усмехается, не пытаясь даже оправдаться, и в этом равнодушии что-то ужасающее. — Может, тебе не стоило быть такой доверчивой, — говорит он холодно, без тени сожаления. — Я ведь никогда не обещал тебе быть другим. — Значит, всё это было просто ложью? — горечь сдавливает мне горло, и я...