TANYA

Герман — талантливый фотокорреспондент, владелец собственного издательства и популярного журнала. То горячий как пламя, то холодный как лёд. Путь к его душе трудно найти. Алекс — удачливый бизнесмен, которому принадлежит крупная преуспевающая компания. Он тот, кого Герману необходимо опасаться и к которому неудержимо манит. Сможет ли поверить в любовь тот, кто прошёл через ад и обжёг крылья? Найдёт ли он того, кто излечит раны? Того, кто рискнёт?

В дорогом закрытом клубе появляется новый охранник. В одно прекрасное утро он попадается на глаза владельцу сего заведения. С этого момента на молодого, привлекательного и, главное, одинокого парня объявлена охота. Но… Что, если охотник сам рискует попасть в свою ловушку? Что, если обычный охранник не так уж прост? И что может быть увлекательнее охоты, в которой итог трудно предсказать?.. #СЛЭШ

Продолжение «Пряток» ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Данное произведение содержит описание нетрадиционных отношений между мужчинами. По-простому, это яой/слеш/гомоэротика, выбирайте то слово, которое Вам ближе и понятнее. Кого это нервирует, не читайте. Вас предупредили, претензии по поводу жанра не принимаются.

Величественный и холодный правитель огромной страны и государственный преступник, приговоренный к казни. Что между ними может быть общего? Казалось бы совершенно ничего, но жизнь — штука сложная и непредсказуемая. На что готовы пойти эти двое, чтобы остаться в живых? Вопрос философский, не так ли? Внимание: яой! Продолжение «Пряток» ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Данное произведение содержит описание нетрадиционных отношений между мужчинами. По-простому, это яой/слеш/гомоэротика, выбирайте то слово,...

– Грех брать чужих детей, когда ты можешь своего выносить, - говорит свекровь, хмуро на меня глядя. – Чтобы кого-то выносить, нужно этого кого-то сначала зачать, – смеюсь сквозь слезы. - А вы утверждаете, что мой муж бесплоден! – Анатолий к зачатию неспособен, да, но и чужие гены нам в семье ни к чему, так? Я киваю, сбитая с толку, ничего не понимающая. На глазах слезы… – Конечно. – Тогда остается лишь один вариант. Других нет. – Какой же? – Савва. – Ваш старший сын? - не верю своим...

– В смысле – аннулируют вид на жительство? Вам? – открыв рот, гляжу на шефа. – И что же мы будем делать? – Юрист предлагает мне заключить фиктивный брак. – Способ - верняк. Что, вы не найдёте девушки, которой могли бы довериться в этом деликатном вопросе? - поддакивает тот самый юрист. – Да я уже вообще никому не верю! Если только тебе. И еще, вон, Нине Васильевне. Я машинально киваю. Доверие я заслужила, кто ж спорит? Десять лет прошли как один день, я еще у истоков фирмы стояла. Теперь вот...

– Валь, геолокация показывает, что это колония! Мне пишет зэк! – Батюшки-светы! Это точно? Тогда говори ему «чмоки в обе щеки» и бань. Сейчас же! «Я тебя напугал?» Нет! Ну какой – бань? У меня вон аж мурашки побежали по телу. Кайф. Я ж адреналиновая наркоманка! «Скорее заинтересовал». «И чем же?» «Своим нестандартным подходом. Я где-то читала, что зэки сначала втираются в доверие глупым женщинам, а только потом сознаются, что они на самом деле сидят». «Выходит, твоя взяла. Я ненормальный....

- Ты рискуешь остаться без него, если сделаешь хоть ещё один шаг. - Ооо, звучит жарко, Курков. - Мазохист? Любишь боль? Мог бы сказать, я с радостью подпорчу твою довольную рожу, - он заржал, опрокинув голову назад. - Самоуверенность — это хорошее качество, но в данном случае оно лишнее, - он начал расстёгивать пуговицы на рубашке представляя моему взору своё натренированное тело. - Не подходи, - заёрзал я на стуле и подёргал руками чувствуя, как верёвка обжигает запястья. - Я серьёзно,...

Егор потер лоб и уставился в карты. Все было не так и плохо. Еще бы нервишки успокоить и с мыслями собраться! Но получалось скверно. Уж больно далеко все зашло и слишком многое стояло на кону. И уже ведь не о бабках речь и даже не о просраном вчистую бизнесе, а о чести, еб мать, и о достоинстве! Не говоря об анальной девственности! И отступать-то некуда – пан или пропал!

Валя красив и умен, но у него есть один существенный изъян – он трудоголик и неисправимый идеалист, проживающий свою жизнь на работе, и возможно, на ней бы он и состарился, так и не вырвавшись из своей больничной рутины, но личные границы с упорной настырностью стал осаждать один нахал, готовый пойти на любые ухищрения, лишь бы выкурить окопавшегося в своей больнице доктора в свои объятия. Содержит нецензурную брань.