Книги Николай Федоров
«…Русская история в буквальном и внутреннем смысле слова – «международная» в силу географического и исторического положения России между враждебными друг другу Востоком и Западом, которых она старалась либо умиротворить, либо защитить, либо примирить…»
«…Определив личность Ницше как эстета (а он сам придает больше значения личности, чем учению!), легко понять странность его эстетических оценок. Он знает лишь зрелища, изображения, картинки, подобия. Отсюда – его восхищение трагической гибелью…»
В этой книге Н. Фёдорова собраны лучшие его рассказы из прежних книг и новая повесть. Герои повести — знакомые по прежним книгам писателя ребята. Выдумщики, увлеченные своим делом энтузиасты. Слово у них не расходится с делом, и поэтому у героев повести много друзей, жизнь полна удивительных открытий и приключений.
В настоящее издание сочинений Н. Ф. Федорова (1828–1903), оригинального мыслителя-энциклопедиста и утописта, основателя «космического» направления в русской научно-философской мысли, включены главные его произведения из двухтомника «Философия общего дела», еще до революции ставшего библиографической редкостью, а также статьи и письма из недавно обнаруженных рукописных материалов к 3-му тому. Знакомство с идейным наследием Федорова поможет читателю углубить представление о сложных путях развития...
О ребятах-следопытах. В одном из походов они находят танк Т-34, узнают историю этого танка. Сокращенный вариант повести (опубликована в журнале «Костер» №№ 6–9 в 1984 году). Повесть написана коллективом сотрудников редакции журнала «Костер»; ее написали С. Сахарнов (руководитель авторского коллектива), О. Орлов и Н. Федоров. В повести использованы печатавшиеся ранее в «Костре» сообщения о следопытских, конструкторских и юннатских делах пионеров Ленинграда, Лысьвы, Старой Руссы, Глажева...
«…Творить мы не можем, а воссоздавать сотворенное не нами, но разрушенное нами или разрушившееся по нашему неведению или по нашей вине – мы должны, иначе мы не будем подобием Творца, и все созданное должно погибнуть, разрушиться…»
«В «Критике чистого разума» разум остался верен своему определению, то есть остался при знании без дела, за что и был награжден невежеством. Практический же разум оказался неверен своему определению и потому награжден верою…»
«Гегель, можно сказать, родился в мундире. Его предки были чиновники в мундирах, чиновники в рясах, чиновники без мундиров – учителя, а отчасти, хотя и ремесленники, но тоже – цеховые. Все это отразилось на его философии…»
«…Есть разные виды опьянения: у одних оно выражается в слезах, у других – в смехе, у третьих – в разрушении. К последнему типу принадлежит и Ницше: «он представляет трагического мыслителя, живущего среди цивилизации сократовского типа», по определению вдумчивого критика Лихтенберже; он смотрит на мир глазами пессимиста Шопенгауэра…»
«…Вся древняя философия была таким блужданием и пришла к полному отрицанию истины, когда Пилат, задав вопрос «что есть истина», не стал даже дожидаться ответа, потому что уже заранее был твердо убежден, что никакой истины нет. Европейская новая философия повторила блуждания и пришла к тому же отрицанию…»
«…Постулат есть положение, которое, хотя и не доказано, но принимается (все же) за истину, ввиду теоретических или практических целей, принимается, следовательно, на веру.Но практический разум, требующий признания истинной свободы, действительного бессмертия, реального бытия Бога, будет верою разумною и не мертвою лишь тогда, когда своим доказательством он будет иметь само дело и притом – дело общее…»