О мать! На дорогах переправлялся я через многие воды. В чужих странах приобрёл отличную опытность. Слава богу! Теперь я пью родную воду. Я Кериб…
Воды рек безостановочно текут. Печень же моя горит в огне.
В Арзеруме совершил я полуденный намаз, а в Карсе — намаз пред заходом солнца; к вечернему намазу прибыл я в Тифлис: на коне Хидир-Ильяса приехал я сюда.
Вечером пришёл я в свой дом. Не открыл себя сестре и матери. Кинжалом любви ударил в свою грудь. Открыв разные раны свои, приехал я сюда.
Успокойся и знай: что написано у человека на лбу при его рождении, того он не минует.
Кто ходит в чужих странах, тот — чужеземец
Сюда вернулся я из Ширвана; Гариб твой — странник, и странник — я. Бродил повсюду я неустанно; Гариб твой — странник, и странник — я. Пропел в тоске я семь лет изгнания; Терпел невзгоды, терпел страдания; Гариб-учитель мне дал познания; Гариб твой — странник, и странник — я.
Хороший тон царствует только там, где вы не услышите ничего лишнего, но увы! Друзья мои! Зато как мало вы там и услышите!
Тогда Куршуд-бек спросил его: «А как тебя зовут, путник? – "Шинды-Гёрурсез [скоро узнаете]". – "Что это за имя, – воскликнул тот со смехом. – Я в первый раз такое слышу!" – "Когда мать моя была мною беременна и мучилась родами, то многие соседи приходили к дверям спрашивать, сына или дочь бог ей дал: им отвечали – шинды-гёрурсез (скоро узнаете). И вот поэтому, когда я родился – мне дали это имя".
Забыть? – забвенья не дал бог: Да он и не взял бы забвенья!
Без сожаленья, без участья Смотреть на землю станешь ты, Где нет ни истинного счастья, Ни долговечной красоты; Где преступленья лишь да казни; Где страсти мелкой только жить; Где не умеют без боязни Ни ненавидеть, ни любить.
Лишь только я тебя увидел — И тайно вдруг возненавидел Бессмертие и власть мою. Я позавидовал невольно Неполной радости земной;
Тамара Зачем мне знать твои печали, Зачем ты жалуешься мне? Ты согрешил... Демон Против тебя ли? Тамара Нас могут слышать!.. Демон Мы одне. Тамара А бог! Демон На нас не кинет взгляда: Он занят небом, не землей! Тамара А наказанье, муки ада? Демон Так что ж? Ты будешь там со мной!
Боясь лучей, бежал он тьму. Душой измученною болен, Ничем не мог он быть доволен. Всё горько сделалось ему, И, всё на свете презирая, Он жил, не веря ничему И ничего не признавая…
Я опущусь на дно морское, Я полечу за облака, Я дам тебе все, все земное — Люби меня!..
О! если б ты могла понять,
Какое горькое томленье
Всю жизнь, века без разделенья
И наслаждаться и страдать,
За зло похвал не ожидать
Ни за добро вознагражденья;
Жить для себя, скучать собой,
И этой вечною борьбой
Без торжества, без примиренья!
Всегда жалеть и не желать,
Всё знать, всё чувствовать, всё видеть,
Стараться всё возненавидеть
И всё на свете презирать!..
Ценой жестокой искупила Она сомнения свои... Она страдала и любила — И рай открылся для любви!
С моей преступной головы Я гордо снял венец терновый, Я все былое бросил в прах: Мой рай, мой ад в твоих очах. Люблю тебя нездешней страстью, Как полюбить не можешь ты: Всем упоением, всей властью Бессмертной мысли и мечты.
Я тот, чей взор надежду губит; Я тот, кого никто не любит; Я бич рабов моих земных, Я царь познанья и свободы, Я враг небес, я зло природы, И, видишь, — я у ног твоих!
Где преступленья лишь да казни,
Где страсти мелкой только жить;
Где не умеют без боязни
Ни ненавидеть, ни любить.
/"Демон"/
Заметьте, что без дураков было бы на свете очень скучно...
Когда хвалят глаза, то это значит, что остальное никуда не годится. (с) Г.А. Печорин
Я глупо создан: ничего не забываю, - ничего!
Печальное нам смешно, смешное грустно, а вообще, по правде, мы ко всему довольно равнодушны, кроме самих себя.
Из двух друзей всегда один раб другого, хотя часто ни один из них в этом не признается...