Цитаты из книг
"Удивительное спокойствие! Шутит среди такого ада!" - подумал Перовский
«Гроза двенадцатого года» привлекала внимание многих русских писателей.
Григорий Петрович Данилевский, автор широко известных в свое время исторических романов, также откликнулся на события Отечественной войны 1812 года, написав роман «Сожженная Москва».
В романе большое место занимают описания бесчинств наполеоновской армии, картины народных бедствий и самоотверженной борьбы русских патриотов.
Да, посмотрим ещё, к кому повернёт своё личико эта ласкавшая его доныне распутница-фортуна...
«Гроза двенадцатого года» привлекала внимание многих русских писателей.
Григорий Петрович Данилевский, автор широко известных в свое время исторических романов, также откликнулся на события Отечественной войны 1812 года, написав роман «Сожженная Москва».
В романе большое место занимают описания бесчинств наполеоновской армии, картины народных бедствий и самоотверженной борьбы русских патриотов.
Я, нет сомнения, обречена на одни страдания; так мне определено скупою и злою судьбой!
«Гроза двенадцатого года» привлекала внимание многих русских писателей.
Григорий Петрович Данилевский, автор широко известных в свое время исторических романов, также откликнулся на события Отечественной войны 1812 года, написав роман «Сожженная Москва».
В романе большое место занимают описания бесчинств наполеоновской армии, картины народных бедствий и самоотверженной борьбы русских патриотов.
"Вот они, женщины! - думал он. - Средины нет: либо кроткий ангел, либо демон скрытых и сильных страстей."
«Гроза двенадцатого года» привлекала внимание многих русских писателей.
Григорий Петрович Данилевский, автор широко известных в свое время исторических романов, также откликнулся на события Отечественной войны 1812 года, написав роман «Сожженная Москва».
В романе большое место занимают описания бесчинств наполеоновской армии, картины народных бедствий и самоотверженной борьбы русских патриотов.
Никогда в Москве и в ее окрестностях так не веселились, как перед грозным и мрачным двенадцатым годом.
«Гроза двенадцатого года» привлекала внимание многих русских писателей.
Григорий Петрович Данилевский, автор широко известных в свое время исторических романов, также откликнулся на события Отечественной войны 1812 года, написав роман «Сожженная Москва».
В романе большое место занимают описания бесчинств наполеоновской армии, картины народных бедствий и самоотверженной борьбы русских патриотов.
- Ну, страна, отверженная богом, - сказал один из них, - не верилось прежде; Россия - это нечеловеческий холод, бури и всякое горе... Et les malheureux appellent cela une patrie! (И несчастные зовут еще это отечеством! фр.)
«Гроза двенадцатого года» привлекала внимание многих русских писателей.
Григорий Петрович Данилевский, автор широко известных в свое время исторических романов, также откликнулся на события Отечественной войны 1812 года, написав роман «Сожженная Москва».
В романе большое место занимают описания бесчинств наполеоновской армии, картины народных бедствий и самоотверженной борьбы русских патриотов.
- Ну, страна, отверженная богом, - сказал один из них, - не верилось прежде; Россия - это нечеловеческий холод, бури и всякое горе... Et les malheureux appellent cela une patrie! (И несчастные зовут еще это отечеством! фр.) - Терпение, терпение! - ответил другой, с итальянским акцентом.
«Гроза двенадцатого года» привлекала внимание многих русских писателей.
Григорий Петрович Данилевский, автор широко известных в свое время исторических романов, также откликнулся на события Отечественной войны 1812 года, написав роман «Сожженная Москва».
В романе большое место занимают описания бесчинств наполеоновской армии, картины народных бедствий и самоотверженной борьбы русских патриотов.
— Мужайтесь, — продолжал он, — тяжела и противна смерть не от пули или ядра, а от скверной, бессильной старости или когда, положим, подцепит гнилая горячка; дома ли, в походном ли госпитале, тут одно только мучение — бессонница, бред и ужас, ужас ожиданий, особенно нашему брату — врачу, все это отлично понимающему как свои пять пальцев… вот что гадко и тяжело…
«Гроза двенадцатого года» привлекала внимание многих русских писателей.
Григорий Петрович Данилевский, автор широко известных в свое время исторических романов, также откликнулся на события Отечественной войны 1812 года, написав роман «Сожженная Москва».
В романе большое место занимают описания бесчинств наполеоновской армии, картины народных бедствий и самоотверженной борьбы русских патриотов.
Не место, разумеется, в ожидании боя думать о другом, — сказал Базиль, нагинаясь в темноте от ветвей березы, мимо которой они ехали, — но не могу не заметить: громадное большинство умирает именно, как вы говорите, мучась медленно и с сознанием, от разных болезней, старости, нищеты и других зол.
«Гроза двенадцатого года» привлекала внимание многих русских писателей.
Григорий Петрович Данилевский, автор широко известных в свое время исторических романов, также откликнулся на события Отечественной войны 1812 года, написав роман «Сожженная Москва».
В романе большое место занимают описания бесчинств наполеоновской армии, картины народных бедствий и самоотверженной борьбы русских патриотов.
Они меня в гроб уложат...
«Гроза двенадцатого года» привлекала внимание многих русских писателей.
Григорий Петрович Данилевский, автор широко известных в свое время исторических романов, также откликнулся на события Отечественной войны 1812 года, написав роман «Сожженная Москва».
В романе большое место занимают описания бесчинств наполеоновской армии, картины народных бедствий и самоотверженной борьбы русских патриотов.
Смелые только и живут!
В книгу вошли наиболее известные произведения Григория Данилевского (1829—1890) – «Беглые в Новороссии» (1862), «Княжна Тараканова» (1883) и «Сожженная Москва» (1886).
В зрелых летах человек привыкает к людской несправедливости, находит ее делом обыкновенным, часто горьким, чаще смешным; но в юности, когда так хочется верить всему высокому и прекрасному, несправедливость людей поражает сильно и наводит на душу невыразимое уныние.
Святки — удивительный период времени: один год приходит на смену другому, и кажется, что возможно все. Эта необычная атмосфера праздника вселяет веру в возможность чуда. Святочные истории всегда пользовались успехом у читателей, к ним обращались и самые известные авторы. В сборнике публикуются рассказы и повести русских писателей XIX–XX вв. — А. А. Бестужева-Марлинского, В. И. Даля, Д. В. Григоровича, А. П. Чехова, И. А. Бунина, В. В. Набокова и др., объединенные темой Святок. Н. С. Лесков...
Люди бездушные никогда и ни о чем не тоскуют.
Святки — удивительный период времени: один год приходит на смену другому, и кажется, что возможно все. Эта необычная атмосфера праздника вселяет веру в возможность чуда. Святочные истории всегда пользовались успехом у читателей, к ним обращались и самые известные авторы. В сборнике публикуются рассказы и повести русских писателей XIX–XX вв. — А. А. Бестужева-Марлинского, В. И. Даля, Д. В. Григоровича, А. П. Чехова, И. А. Бунина, В. В. Набокова и др., объединенные темой Святок. Н. С. Лесков...
...Общая несправедливость была нам даже полезна: мы с большею бодростию поощряли друг друга к новым трудам и с каждым днем становились более строги к самим себе.
Святки — удивительный период времени: один год приходит на смену другому, и кажется, что возможно все. Эта необычная атмосфера праздника вселяет веру в возможность чуда. Святочные истории всегда пользовались успехом у читателей, к ним обращались и самые известные авторы. В сборнике публикуются рассказы и повести русских писателей XIX–XX вв. — А. А. Бестужева-Марлинского, В. И. Даля, Д. В. Григоровича, А. П. Чехова, И. А. Бунина, В. В. Набокова и др., объединенные темой Святок. Н. С. Лесков...
Мы верили себе и другим, ибо мысли наши были чисты и сердце не знало расчетов.
Святки — удивительный период времени: один год приходит на смену другому, и кажется, что возможно все. Эта необычная атмосфера праздника вселяет веру в возможность чуда. Святочные истории всегда пользовались успехом у читателей, к ним обращались и самые известные авторы. В сборнике публикуются рассказы и повести русских писателей XIX–XX вв. — А. А. Бестужева-Марлинского, В. И. Даля, Д. В. Григоровича, А. П. Чехова, И. А. Бунина, В. В. Набокова и др., объединенные темой Святок. Н. С. Лесков...
...Наш разговор был тот тихий семейный лепет, где вас занимают не сказанные слова, но тот, кто сказал их; где мысль вполовину угадывается и где говорят, кажется, для того только, чтоб иметь предлог посмотреть друг на друга.
Святки — удивительный период времени: один год приходит на смену другому, и кажется, что возможно все. Эта необычная атмосфера праздника вселяет веру в возможность чуда. Святочные истории всегда пользовались успехом у читателей, к ним обращались и самые известные авторы. В сборнике публикуются рассказы и повести русских писателей XIX–XX вв. — А. А. Бестужева-Марлинского, В. И. Даля, Д. В. Григоровича, А. П. Чехова, И. А. Бунина, В. В. Набокова и др., объединенные темой Святок. Н. С. Лесков...
Водка, и грязь, и разврат, а главное, водка.
Святки — удивительный период времени: один год приходит на смену другому, и кажется, что возможно все. Эта необычная атмосфера праздника вселяет веру в возможность чуда. Святочные истории всегда пользовались успехом у читателей, к ним обращались и самые известные авторы. В сборнике публикуются рассказы и повести русских писателей XIX–XX вв. — А. А. Бестужева-Марлинского, В. И. Даля, Д. В. Григоровича, А. П. Чехова, И. А. Бунина, В. В. Набокова и др., объединенные темой Святок. Н. С. Лесков...
Более всего их пугало, что в одном конце коридоров замка есть комната, служившая спальней императору Павлу, в которой он лег почивать здоровым, а утром его оттуда вынесли мертвым.
Святки — удивительный период времени: один год приходит на смену другому, и кажется, что возможно все. Эта необычная атмосфера праздника вселяет веру в возможность чуда. Святочные истории всегда пользовались успехом у читателей, к ним обращались и самые известные авторы. В сборнике публикуются рассказы и повести русских писателей XIX–XX вв. — А. А. Бестужева-Марлинского, В. И. Даля, Д. В. Григоровича, А. П. Чехова, И. А. Бунина, В. В. Набокова и др., объединенные темой Святок. Н. С. Лесков...
Как бы хорошо, если бы богачи мало-помалу превратились в нищих, которым есть нечего, а бедный сапожник стал бы богачом и сам бы куражился над бедняком-сапожником накануне Рождества.
Святки — удивительный период времени: один год приходит на смену другому, и кажется, что возможно все. Эта необычная атмосфера праздника вселяет веру в возможность чуда. Святочные истории всегда пользовались успехом у читателей, к ним обращались и самые известные авторы. В сборнике публикуются рассказы и повести русских писателей XIX–XX вв. — А. А. Бестужева-Марлинского, В. И. Даля, Д. В. Григоровича, А. П. Чехова, И. А. Бунина, В. В. Набокова и др., объединенные темой Святок. Н. С. Лесков...
У чёрта, извините, копыта и хвост сзади, да зато у него в голове больше ума, чем у иного студента.
Святки — удивительный период времени: один год приходит на смену другому, и кажется, что возможно все. Эта необычная атмосфера праздника вселяет веру в возможность чуда. Святочные истории всегда пользовались успехом у читателей, к ним обращались и самые известные авторы. В сборнике публикуются рассказы и повести русских писателей XIX–XX вв. — А. А. Бестужева-Марлинского, В. И. Даля, Д. В. Григоровича, А. П. Чехова, И. А. Бунина, В. В. Набокова и др., объединенные темой Святок. Н. С. Лесков...
Страх на всех действует заразительно.
Святки — удивительный период времени: один год приходит на смену другому, и кажется, что возможно все. Эта необычная атмосфера праздника вселяет веру в возможность чуда. Святочные истории всегда пользовались успехом у читателей, к ним обращались и самые известные авторы. В сборнике публикуются рассказы и повести русских писателей XIX–XX вв. — А. А. Бестужева-Марлинского, В. И. Даля, Д. В. Григоровича, А. П. Чехова, И. А. Бунина, В. В. Набокова и др., объединенные темой Святок. Н. С. Лесков...
Природа человеческая неисповедима.
В книгу вошли наиболее известные произведения Григория Данилевского (1829—1890) – «Беглые в Новороссии» (1862), «Княжна Тараканова» (1883) и «Сожженная Москва» (1886).
День мой — век мой.
В книгу вошли наиболее известные произведения Григория Данилевского (1829—1890) – «Беглые в Новороссии» (1862), «Княжна Тараканова» (1883) и «Сожженная Москва» (1886).
Веселись, в том только и счастье... да, увы. не для всех.
В книгу вошли наиболее известные произведения Григория Данилевского (1829—1890) – «Беглые в Новороссии» (1862), «Княжна Тараканова» (1883) и «Сожженная Москва» (1886).
мне стало ясно, что эта избалованная ,своенравная и подобная раскаленной лаве под пеплом женщина могла своею смелостью померяться с любым из отчаянных мужчин
В книгу вошли наиболее известные произведения Григория Данилевского (1829—1890) – «Беглые в Новороссии» (1862), «Княжна Тараканова» (1883) и «Сожженная Москва» (1886).