....но вместо этого я выбираю поке, и засунув его в рот, начинаю жевать. Вся эта вкусная еда не виновата, что человек, сидящий напротив — придурок.
Как раз сегодня на мне подходящая юбка, как ты успел заметить, ведь в его корпоративном уставе нет пункта о том, что личная помощница должна выглядеть как Шапокляк в день своих похорон.
— Ты хочешь поехать со мной?
Если это будет означать покинуть этот кабинет и вкусно поесть — то тысячу раз «да».
— Я могла бы вести протокол переговоров, — замечаю я, поглаживая лежащий рядом диктофон. — Чтобы не упустить какой-нибудь важной детали.
Например, кусок тирамису.
Я тоже не думала до своей последней вылазки в ЦУМ. Тогда я потратила чуть больше, чем обычно. Ну, как чуть больше… Кэрри Брэдшоу повесилась бы на своих колготках, когда увидела, сколько пар обуви я себе приобрела.
Официант кивает не сразу, продолжая на нее глазеть, и теперь мне хочется втащить еще и ему. Не девка, а коронавирус.
Ну вот же, идеальная ассистентка. Одевается каждый день как на похороны, лишних вопросов не задает, не улыбается, биография такая же увлекательная как инструкция на освежителе воздуха...
Время на часах показывает начало девятого, а я еще и половины из Серовских поручений не сделала. Ну чего началось-то у него опять? Нормально же общались.
Мне уже просто интересно взглянуть на ее ипотечника-папашу. А то список полученных угроз от этой семьи без его участия не полный.
При том, что у меня со смущением столько же общего, сколько у листка латука с канистрой моторного масла.
Быть милой — неблагодарный труд.
«Тiкай, Саня, тобi пiзда!» — раздается в голове голосом моей подруги Вики, переехавшей в Нью-Йорк из Киева.
Но даже у лучших из нас есть слабости.
— Секс из милосердия, сечешь? У всех он был и все про него знают.
— Прости, но я о таком не в курсе. Моя вагина та еще скупердяйка.
Вот грех похоти, пожалуй, признать стоит хотя бы просто для того, чтобы задержаться в аду. К черту рай, если здесь так хорошо.
— Тщеславие....Водится за тобой такой грех, Александра?
— Что за грех такой дурацкий, блин? — возмущаюсь я. — Какой человек в здравом уме не любит, когда его хвалят? Знаешь такую пословицу: «Доброе слово и кошке приятно»?
Это новые веяние в рядах адептов харассмента? Методично топтать женскую самооценку, чтобы жертва, потеряв гордость, сама избавилась от трусов? Не в мою смену, Сатана.
— Еще слово скажешь, дедуля, и я забуду про уважение к старости.
— А ты попробуй. Старость тебе таких пиздюлей навешает, что ты каждый Новый год при виде деда Мороза ссаться будешь.
Компания, в которую притащила нас Алена, понемногу начинает меня утомлять. Особенно метросексуал напротив, которого я поначалу приняла за гея, и который лапает Вику, параллельно потрахивая глазами мое декольте. Фу таким быть. Лучше бы оставался геем.
Тщеславные мальчики терпеть не могут, когда кто-то недооценивает их дорогие игрушки.
— в моем голосе столько сахара, что он просто обязан испортить говнюку зубную эмаль.
Вы бы могли продать свою сумку, — он едва заметно кивает мне на колени, где стоит черная Balenciaga. Он еще и в моде разбирается, не пойму? — Выручили бы за нее минимум тысяч сто.
— Алиэкспресс, сто юаней, — не раздумывая выпаливаю я.
Этот Серов как момолог ему столько молочных желез в жизни демонстрировали что такого разве наличием третьего соска можно удивить. Гад не так прост.
В этот момент раздаётся знакомый стук в дверь, который разительно отличается от заискивания, с которым обычно обычно скребутся другие сотрудники. Заморская коза посредством азбуки Морзе по ту сторону называет меня ублюдком
— Всем привет! — доброжелательно обвожу глазами сидящих и скромно занимаю свободный кусок дивана. Ответом становятся кило неприязни и литр ревности во взглядах сестер по оружию.
- Никогда не отказывайся от мужской заботы, малыш, — так ты избалуешь мужчин вокруг себя.