Цитаты из книг
Живи дальше, будь с ним холодна. Захочет видеться с дочкой — пожалуйста, но только после того, как с шалашовкой этой разберется. И прекрати быть понимающей, мужики этого не ценят — пользуются. Ты и так и эдак, а они только прочнее залезают на твою шею и там обосновываются.
— Она моя дочь? — спрашивает Руслан, глядя на меня в упор. — Твоя, — мой голос дрожит, а помещение кухни становится крохотным. — Ты не собиралась говорить мне, да? — догадывается. — Страшно было? Или подумала, что пошлю? — Не видела смысла, — признаюсь честно. — Наши отношения закончились шесть лет назад. Ты улетел, а я осталась. У меня не было даже твоего номера. Он кивает и отворачивается, смотря в окно за дочкой. Ксюша играет там с моей сестрой, которая любезно согласилась побыть с ней,...
— Как такое простить? — не могу угомониться. — Я пустила его не в свою жизнь, Соня. В Ксюшину. Она волнуется и спрашивает, где отец и почему он не с нами, а ему… наплевать?
— Она моя дочь? — спрашивает Руслан, глядя на меня в упор. — Твоя, — мой голос дрожит, а помещение кухни становится крохотным. — Ты не собиралась говорить мне, да? — догадывается. — Страшно было? Или подумала, что пошлю? — Не видела смысла, — признаюсь честно. — Наши отношения закончились шесть лет назад. Ты улетел, а я осталась. У меня не было даже твоего номера. Он кивает и отворачивается, смотря в окно за дочкой. Ксюша играет там с моей сестрой, которая любезно согласилась побыть с ней,...
Я впустила его в свою жизнь, а он снова сделал мне больно.
— Она моя дочь? — спрашивает Руслан, глядя на меня в упор. — Твоя, — мой голос дрожит, а помещение кухни становится крохотным. — Ты не собиралась говорить мне, да? — догадывается. — Страшно было? Или подумала, что пошлю? — Не видела смысла, — признаюсь честно. — Наши отношения закончились шесть лет назад. Ты улетел, а я осталась. У меня не было даже твоего номера. Он кивает и отворачивается, смотря в окно за дочкой. Ксюша играет там с моей сестрой, которая любезно согласилась побыть с ней,...
Хочется вернуть все вспять и поступить умнее — представиться Оле, познакомить с ней дочку, быть любезной. Я вдруг понимаю, что мелкая двадцатилетняя соплюшка обыграла меня на раз-два. Обвела вокруг пальца и снова осталась в выигрыше. Наверняка с трагическим лицом удивилась, что мы ушли и не познакомились.
— Она моя дочь? — спрашивает Руслан, глядя на меня в упор. — Твоя, — мой голос дрожит, а помещение кухни становится крохотным. — Ты не собиралась говорить мне, да? — догадывается. — Страшно было? Или подумала, что пошлю? — Не видела смысла, — признаюсь честно. — Наши отношения закончились шесть лет назад. Ты улетел, а я осталась. У меня не было даже твоего номера. Он кивает и отворачивается, смотря в окно за дочкой. Ксюша играет там с моей сестрой, которая любезно согласилась побыть с ней,...
я стою с открытым от удивления ртом и четким пониманием, что мужчина, от которого у меня дочь, слепой. Он в упор не видит то, как выглядят их отношения со стороны. В этом, пожалуй, нет его вины. Она умело играет свою роль: строит нежную трепетную лань, эдакую малышку, которую я вижу насквозь. Я жутко хочу ошибаться. В том, что она имеет на него виды. Так было бы хорошо, потому что он меня не услышит и не поймет, что Оля к нему неравнодушна до тех пор, пока она не сделает ошибку. А раз она полгода рядом и четыре с ним общается, уверена, она просчитает все наперед.
— Она моя дочь? — спрашивает Руслан, глядя на меня в упор. — Твоя, — мой голос дрожит, а помещение кухни становится крохотным. — Ты не собиралась говорить мне, да? — догадывается. — Страшно было? Или подумала, что пошлю? — Не видела смысла, — признаюсь честно. — Наши отношения закончились шесть лет назад. Ты улетел, а я осталась. У меня не было даже твоего номера. Он кивает и отворачивается, смотря в окно за дочкой. Ксюша играет там с моей сестрой, которая любезно согласилась побыть с ней,...
Зачем Руслану правда и семья, когда у него есть Оля? Видно же, что он о ней переживает и разговаривает, кажется, еще тише и уравновешеннее, чем с дочкой. Зато со мной может позволить и голос повысить и накричать. И даже оставить синяки, которые уже проступили на коже.
— Она моя дочь? — спрашивает Руслан, глядя на меня в упор. — Твоя, — мой голос дрожит, а помещение кухни становится крохотным. — Ты не собиралась говорить мне, да? — догадывается. — Страшно было? Или подумала, что пошлю? — Не видела смысла, — признаюсь честно. — Наши отношения закончились шесть лет назад. Ты улетел, а я осталась. У меня не было даже твоего номера. Он кивает и отворачивается, смотря в окно за дочкой. Ксюша играет там с моей сестрой, которая любезно согласилась побыть с ней,...
Понятия не имею, почему так реагирую на его ласковый тон. Наверное, потому что ко мне он говорит иначе. Более равнодушно, иногда даже грубо и непреклонно, а с ней вот… пожалуйста. И так тихо, ласково, едва слышно.
— Она моя дочь? — спрашивает Руслан, глядя на меня в упор. — Твоя, — мой голос дрожит, а помещение кухни становится крохотным. — Ты не собиралась говорить мне, да? — догадывается. — Страшно было? Или подумала, что пошлю? — Не видела смысла, — признаюсь честно. — Наши отношения закончились шесть лет назад. Ты улетел, а я осталась. У меня не было даже твоего номера. Он кивает и отворачивается, смотря в окно за дочкой. Ксюша играет там с моей сестрой, которая любезно согласилась побыть с ней,...
Он мне не доверяет и пару минут назад признался, что я в любом случае солгу, если наши с его подругой слова будут разниться.
— Она моя дочь? — спрашивает Руслан, глядя на меня в упор. — Твоя, — мой голос дрожит, а помещение кухни становится крохотным. — Ты не собиралась говорить мне, да? — догадывается. — Страшно было? Или подумала, что пошлю? — Не видела смысла, — признаюсь честно. — Наши отношения закончились шесть лет назад. Ты улетел, а я осталась. У меня не было даже твоего номера. Он кивает и отворачивается, смотря в окно за дочкой. Ксюша играет там с моей сестрой, которая любезно согласилась побыть с ней,...
Если она приедет сейчас между нами с Аней больше ничего не будет. Не потому, что я ее послушаю, а потому что мой мозг говорит мне не прикасаться к матери моей дочери, не подходить к ней ближе и не трогать, потому что я все еще ее не простил. И вряд ли смогу. Оля станет напоминать, а я… не хочу думать.
— Она моя дочь? — спрашивает Руслан, глядя на меня в упор. — Твоя, — мой голос дрожит, а помещение кухни становится крохотным. — Ты не собиралась говорить мне, да? — догадывается. — Страшно было? Или подумала, что пошлю? — Не видела смысла, — признаюсь честно. — Наши отношения закончились шесть лет назад. Ты улетел, а я осталась. У меня не было даже твоего номера. Он кивает и отворачивается, смотря в окно за дочкой. Ксюша играет там с моей сестрой, которая любезно согласилась побыть с ней,...
Искать себе и ему оправданий не стану. Я давно не та робкая девушка, что боялась уйти от мужа и дрожала от одного присутствия парня, что тревожил душу. Я повзрослела, воспитываю дочь.
— Она моя дочь? — спрашивает Руслан, глядя на меня в упор. — Твоя, — мой голос дрожит, а помещение кухни становится крохотным. — Ты не собиралась говорить мне, да? — догадывается. — Страшно было? Или подумала, что пошлю? — Не видела смысла, — признаюсь честно. — Наши отношения закончились шесть лет назад. Ты улетел, а я осталась. У меня не было даже твоего номера. Он кивает и отворачивается, смотря в окно за дочкой. Ксюша играет там с моей сестрой, которая любезно согласилась побыть с ней,...
я начинаю понимать, почему Руслан не верит мне, почему не хочет даже думать о том, что я на самом деле не предавала его. Им движет страх. Окунуться в отношения с головой, довериться другому человеку, утонуть в нем без возможности всплыть наружу, а потом снова оказаться на краю пропасти из-за предательства.
— Она моя дочь? — спрашивает Руслан, глядя на меня в упор. — Твоя, — мой голос дрожит, а помещение кухни становится крохотным. — Ты не собиралась говорить мне, да? — догадывается. — Страшно было? Или подумала, что пошлю? — Не видела смысла, — признаюсь честно. — Наши отношения закончились шесть лет назад. Ты улетел, а я осталась. У меня не было даже твоего номера. Он кивает и отворачивается, смотря в окно за дочкой. Ксюша играет там с моей сестрой, которая любезно согласилась побыть с ней,...
— Руслан помощник, — кивает Леонид. — Не может пройти мимо беды, хотя хочет казаться бесчувственным и равнодушным. Хотя иногда он действительно такой.
— Она моя дочь? — спрашивает Руслан, глядя на меня в упор. — Твоя, — мой голос дрожит, а помещение кухни становится крохотным. — Ты не собиралась говорить мне, да? — догадывается. — Страшно было? Или подумала, что пошлю? — Не видела смысла, — признаюсь честно. — Наши отношения закончились шесть лет назад. Ты улетел, а я осталась. У меня не было даже твоего номера. Он кивает и отворачивается, смотря в окно за дочкой. Ксюша играет там с моей сестрой, которая любезно согласилась побыть с ней,...
Я совсем не хороший мальчик и мне трудно быть с ней таким, даже с оглядкой на то, что она родила мне дочь.
— Она моя дочь? — спрашивает Руслан, глядя на меня в упор. — Твоя, — мой голос дрожит, а помещение кухни становится крохотным. — Ты не собиралась говорить мне, да? — догадывается. — Страшно было? Или подумала, что пошлю? — Не видела смысла, — признаюсь честно. — Наши отношения закончились шесть лет назад. Ты улетел, а я осталась. У меня не было даже твоего номера. Он кивает и отворачивается, смотря в окно за дочкой. Ксюша играет там с моей сестрой, которая любезно согласилась побыть с ней,...
Я хочу ее ненавидеть, внутренне готовлю себя к этому, но глядя на дочь, у меня не получается. Потому что она родила ее. Я хочу спросить ее зачем?
— Она моя дочь? — спрашивает Руслан, глядя на меня в упор. — Твоя, — мой голос дрожит, а помещение кухни становится крохотным. — Ты не собиралась говорить мне, да? — догадывается. — Страшно было? Или подумала, что пошлю? — Не видела смысла, — признаюсь честно. — Наши отношения закончились шесть лет назад. Ты улетел, а я осталась. У меня не было даже твоего номера. Он кивает и отворачивается, смотря в окно за дочкой. Ксюша играет там с моей сестрой, которая любезно согласилась побыть с ней,...
Я так сильно хочу сказать ему, что между нами ничего невозможно, пока он не верит мне, пока считает, что я предательница и пока видит во мне только ту, кто всегда искала в отношениях с мужчинами лишь выгоду. Мы не можем пытаться построить отношения на осколках прошлых, не изранив души об острые края.
— Она моя дочь? — спрашивает Руслан, глядя на меня в упор. — Твоя, — мой голос дрожит, а помещение кухни становится крохотным. — Ты не собиралась говорить мне, да? — догадывается. — Страшно было? Или подумала, что пошлю? — Не видела смысла, — признаюсь честно. — Наши отношения закончились шесть лет назад. Ты улетел, а я осталась. У меня не было даже твоего номера. Он кивает и отворачивается, смотря в окно за дочкой. Ксюша играет там с моей сестрой, которая любезно согласилась побыть с ней,...
— Ты красивый, — улыбнувшись, произносит малышка. — Значит, я такая классная не только в маму, — смущается. — Но и в тебя.
— Она моя дочь? — спрашивает Руслан, глядя на меня в упор. — Твоя, — мой голос дрожит, а помещение кухни становится крохотным. — Ты не собиралась говорить мне, да? — догадывается. — Страшно было? Или подумала, что пошлю? — Не видела смысла, — признаюсь честно. — Наши отношения закончились шесть лет назад. Ты улетел, а я осталась. У меня не было даже твоего номера. Он кивает и отворачивается, смотря в окно за дочкой. Ксюша играет там с моей сестрой, которая любезно согласилась побыть с ней,...
Только сейчас я понимаю, что будь у меня тогда чуть больше смелости и возможностей, я бы ни за что не согласилась на предложение Влада. Отстаивала бы Руслана своими силами. Но я была слабой, неуверенной в себе и забитой женщиной, над которой, в дополнение, издевался муж.
— Она моя дочь? — спрашивает Руслан, глядя на меня в упор. — Твоя, — мой голос дрожит, а помещение кухни становится крохотным. — Ты не собиралась говорить мне, да? — догадывается. — Страшно было? Или подумала, что пошлю? — Не видела смысла, — признаюсь честно. — Наши отношения закончились шесть лет назад. Ты улетел, а я осталась. У меня не было даже твоего номера. Он кивает и отворачивается, смотря в окно за дочкой. Ксюша играет там с моей сестрой, которая любезно согласилась побыть с ней,...
Она создает уют и заполняет ту пустоту, которая образовалась дырой в моей душе. Оля не помогает, не лечит и не уменьшает ее, она просто складывает туда свою заботу, опеку, переживания обо мне и свое присутствие, не позволяя думать о всякой хрени и срываться. Для нее я — спасительный круг, парень, который помог ей в трудную минуту. Она не знает, что на самом деле спасла меня от вечного забвения
— Она моя дочь? — спрашивает Руслан, глядя на меня в упор. — Твоя, — мой голос дрожит, а помещение кухни становится крохотным. — Ты не собиралась говорить мне, да? — догадывается. — Страшно было? Или подумала, что пошлю? — Не видела смысла, — признаюсь честно. — Наши отношения закончились шесть лет назад. Ты улетел, а я осталась. У меня не было даже твоего номера. Он кивает и отворачивается, смотря в окно за дочкой. Ксюша играет там с моей сестрой, которая любезно согласилась побыть с ней,...
Как все запущено! Значит, таки чувствуешь. Слушай, если он вернулся и варится во всем этом, значит, вы встретитесь еще не один раз. А по закону подлости, вселенная будет сталкивать вас все чаще и чаще
— Она моя дочь? — спрашивает Руслан, глядя на меня в упор. — Твоя, — мой голос дрожит, а помещение кухни становится крохотным. — Ты не собиралась говорить мне, да? — догадывается. — Страшно было? Или подумала, что пошлю? — Не видела смысла, — признаюсь честно. — Наши отношения закончились шесть лет назад. Ты улетел, а я осталась. У меня не было даже твоего номера. Он кивает и отворачивается, смотря в окно за дочкой. Ксюша играет там с моей сестрой, которая любезно согласилась побыть с ней,...