— Лайла Вилхерд, — произносит шикарный брюнет, рельефный торс, которого облепила мокрая ткань рубашки, — Тебе тут не место! Я отступаю. Понятия не имею, о чём он и к кому обращается. Я не Лайла, а Лидия, но если он принял меня за кого-то другого, то да. Не место. Мне нужно домой! — Думала, можешь явиться сюда, Лайла? — выплевывает красавец и делает шаг в мою сторону. — Просто приступить к учебе после того что сделала твоя семья? Убирайся, пока я не превратил тебя в кучку пепла! Я...
— Лайла Вилхерд, — произносит шикарный брюнет, рельефный торс, которого облепила мокрая ткань рубашки, — Тебе тут не место! Я отступаю. Понятия не имею, о чём он и к кому обращается. Я не Лайла, а Лидия, но если он принял меня за кого-то другого, то да. Не место. Мне нужно домой! — Думала, можешь явиться сюда, Лайла? — выплевывает красавец и делает шаг в мою сторону. — Просто приступить к учебе после того что сделала твоя семья? Убирайся, пока я не превратил тебя в кучку пепла! Я...
Меня продали родители. За мешок золотых они обрекли меня на роль игрушки в постели императора-тирана сразу после окончания академии. Больно? Да. Но страшит не только это. Куда опаснее мужчина, которому поручено беречь меня до конца отбора. Властный и неимоверно притягательный, он главная угроза. Но не для меня — для моего сердца.
Меня продали родители. За мешок золотых они обрекли меня на роль игрушки в постели императора-тирана сразу после окончания академии. Больно? Да. Но страшит не только это. Куда опаснее мужчина, которому поручено беречь меня до конца отбора. Властный и неимоверно притягательный, он главная угроза. Но не для меня — для моего сердца.
Меня продали родители. За мешок золотых они обрекли меня на роль игрушки в постели императора-тирана сразу после окончания академии. Больно? Да. Но страшит не только это. Куда опаснее мужчина, которому поручено беречь меня до конца отбора. Властный и неимоверно притягательный, он главная угроза. Но не для меня — для моего сердца.
Меня продали родители. За мешок золотых они обрекли меня на роль игрушки в постели императора-тирана сразу после окончания академии. Больно? Да. Но страшит не только это. Куда опаснее мужчина, которому поручено беречь меня до конца отбора. Властный и неимоверно притягательный, он главная угроза. Но не для меня — для моего сердца.
Меня продали родители. За мешок золотых они обрекли меня на роль игрушки в постели императора-тирана сразу после окончания академии. Больно? Да. Но страшит не только это. Куда опаснее мужчина, которому поручено беречь меня до конца отбора. Властный и неимоверно притягательный, он главная угроза. Но не для меня — для моего сердца.
Меня продали родители. За мешок золотых они обрекли меня на роль игрушки в постели императора-тирана сразу после окончания академии. Больно? Да. Но страшит не только это. Куда опаснее мужчина, которому поручено беречь меня до конца отбора. Властный и неимоверно притягательный, он главная угроза. Но не для меня — для моего сердца.