— Шелитт, — поднял брови мужчина, — ты заделался меценатом?
— Ну а что мне было делать? — начал оправдываться дракон. — Она свалилась прямо в мою пещеру.
— Съел бы, — пожал плечами Мандор. — Все равно попаданки тупы и ленивы.
— Фу! — скривился дракон. — Она жирная, меня потом будет пучить! И холестерин повысится!
Я открыла рот, чтобы возмутиться из-за «жирной», подумала и закрыла.
– Мы ведь говорим не о продаже, а о браке!
– А чем, позвольте спросить, брак отличается от иных видов обязательств? – поинтересовалась госпожа Громова коварно. – Он заключается в письменной форме, требует обязательной государственной регистрации… У сторон возникают определенные права и обязанности. В частности, обязанность приготовить ужин или стирать носки – со стороны жены, а со стороны мужа – принять исполнение и оплатить его путем принесения заработной платы. Поэтому не вижу ничего предосудительного в такой аналогии.
Я сглотнула и, стараясь не смотреть вниз, принялась карабкаться ему на спину. Пальцы скользили по чешуе, и передвигаться приходилось почти ползком. Вредный ящер наверняка потешался от души, глядя на мои страдания. Пнуть бы его побольнее! Но не почувствует же, гад!
Наконец я хлопнулась на пятую точку между зубцами гребня.
Дракон легонько тронул меня в плечо кончиком хвоста и насмешливо проговорил:
- Ну что, полетели, драконолазка?
Вот «Интерпретирующие и герменевтические возможности теории структурного полиморфизма» — это о чем?!
— Простите, — сказала я робко, подойдя к увлеченному чтением юноше. Господин Мандор строго-настрого приказывал не беспокоить его гостей. Но я же не с глупостями пристаю! — Не могли бы вы мне помочь?
— Да, конечно, — ответил он, подняв голову. — Чем могу быть полезен?
— Вы не знаете, о чем это? — спросила я, продемонстрировав ему книгу. — Никак не могу разобраться, куда ее ставить!
— Философия, — определил он с ходу.
Куратор вручила мне кипу папок с заданиями, и я поплелась в свою комнату. Плюхнулась на стул, мрачно уставилась на «Гномопись» — простейшую модель печатной машинки. Гномы терпеть не могли чистописание, потому и придумали этого механического монстра.