Он вдруг понял как утомительна жизнь, когда приходится заново прокладывать каждую тропинку и чуть не все время следить за своими
вышагивающими ногами.
— Правила! — крикнул Ральф — Ты нарушаешь правила!
— Ну и что?
Ральф взял себя в руки.
— А то, что, кроме правил, у нас ничего нет.
Когда боишься кого, ты его ненавидишь и всё думаешь про него и никак не выбросишь из головы. И даже уж поверишь, что он - ничего, а потом как посмотришь на него - и вроде астмы, аж дышать трудно.
Голос поднялся под черным дымом, застлавшим гибнущий остров. Заразившись от него, другие дети тоже зашлись от плача. И, стоя среди них, грязный, косматый, с неутертым носом, Ральф рыдал над прежней невинностью, над тем, как темна человеческая душа, над тем, как переворачивался тогда на лету верный мудрый друг по прозвищу Хрюша.
Он лежал во тьме и знал, что он отщепенец. - Потому что я еще что-то соображаю.
Мысли - вещь ценная, от них много проку.
Хорошо думается только тогда, когда идешь, не глядя себе под ноги.
- Никто тебе не поможет. Только я. А я - Зверь.
Губы Саймона с трудом вытолкнули вслух:
- Свиная голова на палке.
- И вы вообразили, будто меня можно выследить, убить?, - сказала голова. <...> - Но ты же знал, правда? Что я - часть тебя самого? Неотделимая часть! Что это из-за меня ничего у вас не вышло? Что все получилось из-за меня?
Если б было светло, они б сгорели со стыда. Но кругом чернела ночь.
Когда ты главный, тебе приходится думать и надо быть мудрым, в этом вся беда.
Неважно, сильный ты или нет, а честность есть честность.
Они шагали рядом - два мира чувств и понятий, неспособные сообщаться.
Надо помочь тем, кто будет нас спасать.
Мне редко приходилось наблюдать лицо, выражавшее сразу и животный страх, и животную злобу. Капитан являл собой безупречное доказательство того, что человеком владеют настроения.
Он удалялся медленной разбитой походкой, подобно театральному привидению, возвращающемуся в свой склеп.
Театр является приятной альтернативой морализму.
Господи, сэр, корабль, он ходит в море пока не потонет; и, Господи, сэр, для того его и строят, чтобы он потоп...
— Да вас там и близко не было! — Я, как всегда, на почтительном расстоянии, сэр.
Право, мак куда лучше помог бы Сенеке, чем вся его философия!
Жизнь - штука бесформенная. И зря писатели постоянно пытаются втиснуть ее в какие-то рамки.
— Прошу не путать искусство с правдой жизни, сэр.
Так, подумал я, есть нечто общее между хорошими людьми и детьми - их нельзя разочаровывать!
Страсть к перу, право, все равно что страсть к бутылке. Человек должен научиться себя обуздывать.
Они шагали рядом - два мира чувств и понятий, неспособные сообщаться.
Может, зверь этот и есть... Может... это мы сами.