Полли подумала: может, сразу отколотить Майру, и дело с концом? Но передумала. Герои за себя не дерутся – только за других. «Подожду, пока она сделает гадость кому-нибудь другому, – рассудила Полли. – Тогда поглядим».
Грифончик, тихонько посапывая, прижался к спящему Муру, а Мопса прижалась к грифончику. К утру они совместными усилиями едва не спихнули Мура с кровати.
Была у актеров такая странность: им настолько нравилось играть, что они играли не переставая. Когда они не разыгрывали сцены из всяких спектаклей, то разговаривали уморительными голосами и подражали разным людям. А в лифте играть как раз было очень удобно, потому что там их не видели ни мистер Амос, ни миссис Балдок.…
Полицейские прибыли тихо и не без хитрости: подкатили по обочине на велосипедах.
Класс делится пополам невидимой линией – она проходит поперек, и люди пересекают ее только по приказу учителей. Девочки делятся на настоящих девочек (Тереза Муллетт) и муляжи (Эстель Грин). Еще есть я. Мальчики делятся на настоящих мальчиков (Саймон Силверсон), зверей (Дэн Смит) и ненастоящих мальчиков (Нирупам Сингх).…
Ему надоело беспокоиться напрасно, и он отложил все тревоги на «потом, когда вырастет».
Внешний Круг состоял исключительно из практикующих магов, и дураков среди них не было, однако у некоторых в силу особенностей биографии все же наблюдался откровенный переизбыток здравого смысла.
— Вы только послушайте! Разве его волнует, что мы остались без отдыха? Ни капельки. Да если я упаду мертвой к его ногам, Дэвид и на волосок не шелохнется!
— Еще как шелохнусь! Любой бы шелохнулся, — возразил Дэвид. Он подумал о том, что бы он почувствовал, если бы Астрид и в самом деле упала мертвой к его ногам. — Я бы очень удивился и сначала бы решил, что вы притворяетесь. Но потом, когда бы я поверил, я бы вызвал доктора, чтобы убедиться, что вы и правда умерли.
— Какое великодушие! Прямо рыцарь! — сердито буркнула Астрид.
— Нет, я не рыцарь, — сказал Дэвид. Миссис Терск как раз принесла второе. — Но ведь и вы не дева в беде.
– Сир, это вопиющее святотатство!.. – начал было жрец.– Возражаю, – перебил его Донал. – В поругании святынь я неповинен. Боги не имеют никакого отношения к тому, что хорошо, а что плохо.
Огго так рвался на скалы, что спрыгнул сам, болтая руками и ногами.Ивар, конечно, не допустил, чтобы Огго его перегеройствовал. Он тоже прыгнул сам, рухнул с грохотом, подвернул ногу и потом ныл по этому поводу битый час.
Когда я был молодой, никто даже не задумывался, что могут быть и другие вселенные, а уж о том, чтобы туда попасть, и речи не было. А теперь об этом пишут целые книги, все говорят, как творить волшебство и что у всех есть прошлая жизнь, и когда об этом упомянешь, никто не сочтет тебя психом ненормальным.
He knew Luke well enough now to see the way he would have done the terrible thing — with a strange, absentminded smile, because whatever it was had been a clever idea and rather difficult to do.
- Честно, Дэвид: когда они вот так начинают, я просто не знаю, то ли заорать в голос, то ли встать и уйти в закат.
Дэвиду никогда раньше не приходило в голову, что Астрид тоже считает его родственников невыносимыми. И он спросил с неподдельным интересом, просто в порядке эксперимента: – А почему бы не сделать и то и другое сразу? Заорать и уйти в закат?
Дело не в том, что я ленивая, — объясняла Чармейн Потеряшке, когда они очутились возле чего-то вроде конюшни. — Или глупая. Просто я никогда не выглядывала за пределы маминого образа жизни, понимаешь?
Это был ладный парнишка лет сорока. «Ну и ну! — сказала себе Софи. — Еще нынче утром я бы решила, что он старик! Надо же, все, оказывается, зависит от того, как посмотреть!»
Lord! Amanda made a lousy cup of tea! Too intellectual, that was her trouble. Mind above tea.
- Однако же надо, чтобы было удобно, - рассудила Глэдис. – И тепло. И выглядело шикарно.
Если что-то горит от того, что я косо посмотрела, значит проектировщик где-то ошибся. Я же всегда знаю, что делаю.
Метание бревна доставляет женщинам особое удовольствие, однако вам, разумеется, неоткуда знать, что доставляет удовольствие женщинам.
Знаете, женский спорт - это в основном ум и эмоции. Мышцы для нас не так существенны. Но, думаю, в вашем мужском сообществе этого никому не понять.
You young ones! You're all for breaking the rules when it doesn't matter, and when it does matter, you don't seem to know how to do without your precious rules!
... Именно это мне в ней нравилось - в числе прочего. В числе много прочего. Если бы я смел хотя бы надеяться, что и ей во мне что-то нравится!
Список неотложных дел на завтра растянулся, словно чек из супермаркета.
Я сам не ожидал, что мне будет так больно. Чувства, которых я ни за что не желал признавать, перекрыли мне горло и раздирали грудь. Это была сухая, сильная, физическая боль, как будто кто-то натолкал в меня мелких, острых цементных осколков. Я сомневался, что смогу заговорить, - так меня душило.
Любые ляпы и ошибки, готовые и на заказ.