Сочувствие к слабостям — унизительно для того, кто его выражает, сочувствие к неудачам — невыносимо для тех, к кому оно обращено.
Очень благородно — облегчать человеку его страдания, но не всем это дано. Но каждому дано — не причинять их другому.
Страдание делает любовь зрелой, зрелая любовь наблюдательна.
На чужой жизни камаринского сплясать ничего не стоит.
Жизнь надо подчинять будущему, а не прошлому. А прошлое уже позади, и хорошее и плохое — все прошло.
Одинокий человек, прикасаясь к чужой судьбе, перестает быть одиноким.
Народ — это живые люди, часто тяжелые судьбы, сложные и запутанные биографии, которые могут не понравиться начальнику отдела кадров. И тыкать человека носом в его прошлые заблуждения — неправильно, несправедливо, жестоко.
Одинокой модно остаться, даже выйдя замуж.
... Очень интересно узнавать новые места. Так же как и новых людей... Человек часто оказывается вовсе не таким, каким показался в первый раз, а гораздо лучше....А иногда и хуже.
Надо помнить все хорошее. а не все плохое... ошибки у всякого были есть.
мне всегда неудобно, когда меня хвалят. Я не знаю, как на это реагировать. Соглашаться нескромно, а отрицать... Зачем же отрицать?!
Когда боишься сказать лишнее, не скажешь и главного
Я сказал:— Отца нельзя предавать. Отцу надо верить.— Но исторические факты?! — возразил Андрей.— Я не хочу знать никаких исторических фактов, — закричал я, — сын не может предавать своего отца! Если мы не будем верить в своих отцов, тогда мы ничего не стоим.— Чего ты кричишь! — сказал Андрей. — Разобраться надо, а ты кричишь. На свете есть подлецы, у подлецов есть дети. Что же этим детям — защищать своих отцов-подлецов?Вопрос был поставлен коварно. Все смотрели на меня, ждали моего ответа. И во взгляде Люды я заметил что-то такое особенное. Видно, неважно у нее сложилось с родителями.— Говорите что хотите, — сказал я, — но я убежден в одном: сын не может быть судьей своего отца. Если мой отец преступник, я не могу быть его защитником. Но я не могу и быть его обвинителем. Пусть его судит суд, общество, пусть его вина падет и на меня, и позор пусть падет на меня. Если я не сумею жить с этим позором, я умру.
Богатое событиями лето: я узнал, как бегают по спине мурашки и как на душе скребут кошки.
Удивительная особенность шофера Зуева заключалась в том, что он был всегда небрит. Если человек не бреется совсем, то у него вырастает настоящая борода. А если он хоть редко, но бреется, то в какой-то день он должен быть выбритым. А рыжая щетина Зуева всегда была одной и той же величины. Не увеличивалась и не уменьшалась.
Главное, не суетится. Если ты суетишься, обязательно подумают, что ты сделал что-то не так.
Ругаясь, ты унижаешь самого себя.
разные люди воспринимают все по-разному. Что для одного пустяк, для другого черт знает что.
Спас и ушел. Ушел потому, что скромен, благороден и пожелал остаться неизвестным.
Когда боишься сказать лишнее, не скажешь и главного.
– Ругаясь, ты унижаешь самого себя. – Я не член-корреспондент, – ответил Шмаков Петр.
Хоть был он молод и председательствовал всего год, он твердо усвоил правило: чем сложнее вопрос, тем официальнее надо выглядеть, особенно если имеешь дело с женщиной.
Конечно, между нами все кончено. Но Майка, по-видимому, этого не знала. То есть не знала, что между нами все кончено. Действительно, откуда ей это знать? Я ей не говорил, а сама она могла не догадаться
Мне всегда неудобно, когда меня хвалят. Я не знаю, как на это реагировать. Соглашаться нескромно, а отрицать… Зачем же отрицать?!
— Крош, ты баптист, — объявил Игорь.— Но это сказал Пушкин!— Пушкин жил сто лет назад. Каменный век.— «Дети, в школу собирайтесь, петушок пропел давно», — сказала Нора.