Мы, в сущности, пешки на шахматном поле, а пешки ведь не знают, куда пошлёт их рука игрока...
Голову сними - небось ноги без нее жить не будут
Удивительно! Как только в бой, так у вас открываются старые раны.
На чёрном фоне оттаявшей земли, всегда заманчивей и ярче белеет оставшийся кусочек снега.
Пишу и сам собой восторгаюсь: до чего ярко сочетались во мне все лучшие чувства лучших людей нашей эпохи. Тут вам и нежно-пылкая страсть, и «глас рассудка твердый». Винегрет добродетелей помимо остальных достоинств.
А было так: столкнулись на поле смерти люди, еще не успевшие наломать рук на уничтожении себе подобных, в объявшем их животном ужасе натыкались, сшибались, наносили слепые удары, уродовали себя и лошадей и разбежались, вспугнутые выстрелом, убившим человека, разъехались, нравственно искалеченные.
Это назвали подвигом.
Не лазоревым алым цветом, а собачьей бесилой, дурнопьяном придорожным цветет поздняя бабья любовь.С лугового покоса переродилась Аксинья. Будто кто отметину сделал на ее лице, тавро выжег. Бабы при встрече с ней ехидно ощерялись, качали головами вслед, девки завидовали, а она гордо и высоко несла свою счастливую, но срамную голову.
Как пахнут волосы у этих детишек! Солнцем, травою, теплой подушкой и еще чем-то бесконечно родным. И сами они — эта плоть от плоти его, — как крохотные степные птицы…
Травой зарастают могилы, — давностью зарастает боль. Ветер зализал следы ушедших, — время залижет и кровяную боль, и память тех, кто не дождался родимых и не дождётся, потому что коротка человеческая жизнь и не много всем нам суждено истоптать травы…
Голодный человек - волк в лесу, куда хошь пойдет; сытый человек - свинья у кормушки, его и с места не стронешь.
Темнота - друг мудрых. Она способствует философским размышлениям о жизни.
Умный и с дураком умный, а дурак и с умным вечный дурак.
Я тогда по младости больше девушками интересовался и , признаться, отлынивал от чтения... А был почти безграмотен и глуп, как пробка. Вот он меня однажды и уличил в том, что я не прочитал одну книгу, которую он мне дал. До сих пор помню и автора, и название книги... Стал он дня через два спрашивать про содержание книги, а я – ни в зуб ногой. Он говорит,- а говорил он в таких случаях всегда без свидетелей, чтобы при посторонних не срамить человека,- вот он и говорит мне: « Ты думаешь , так и жить Иванушкой-дурачком на белом свете? Видел я, как ты вчера вечером возле одной девчонки увивался. Так вот, заруби себе на носу: грамотной девушке ты, безграмотный дурак, и на понюх не нужен, ей с тобой через пять минут скучно станет; дуре ты и вовсе ни к чему: ума она у тебя не наберётся, потому что у тебя самого его нет и в помине, ещё не нажил. А всеми остальными мужскими достоинствами грамотные обеспечены в такой же мере , как и безграмотные, так что преимущественно всё же, при всех условиях, на стороне грамотного. Понятно тебе, молодой пень?
Ну, что я мог ему на это ответить?..
Полмесяца он меня всячески пилил и высмеивал, чуть до слёз не доводил,- и всё-таки приучил к чтению, а потом я уже и сам пристрастился к книгам, да так, что не оторвёшь. До нынешних дней вспоминаю его добрым словом и , по совести говоря, ещё не знаю, кому я больше обязан своими знаниями и воспитанием: то ль покойному родителю, то ли ему, моему комиссару. Пояснение к цитате:
Нестеренко о своём комиссаре.
...Ведь мертвое, но дорогое сердцу прошлое всегда хорошо просматривается либо с кладбища, либо из немых потемок бессонной ночи...
Народ - как табун овец. Его вести надо.
За око - два ока!
- Подымает враг голову, а, Кондрат?..
- Что ж, это хорошо, пущай подымает. Поднятую голову рубить легче будет...
Если напакостил, то сначала надо за собой почистить, а потом уже говорить об уходе.
Проворность нужна, когда блох ловишь да когда от чужой жены ночью бежишь, а за тобой ее муж гонится, на пятки наступает...
Как пахнут волосы у этих детишек! Солнцем, травою, теплой подушкой и еще чем-то бесконечно родным. И сами они — эта плоть от плоти его, — как крохотные степные птицы…
Травой зарастают могилы, — давностью зарастает боль. Ветер зализал следы ушедших, — время залижет и кровяную боль, и память тех, кто не дождался родимых и не дождётся, потому что коротка человеческая жизнь и не много всем нам суждено истоптать травы…
Не простудись, старайся не промочить ног.
" - Прощевайте... Расходются, видно, наши тропки!
Иван Алексеевич улыбнулся извиняюще:
- Молодой ты, Мишатка, горячий... Думаешь, не сойдутся! Сой-дут-ся!
Будь в надежде!.."
"Вы думаете, ежли нас побьете, так этим кончится? Нет! Нынче ваш верх, а завтра уж вас будут расстреливать!"
—Жду смертыньку, как дорогого гостя. Пора уж... и пожил, и царям послужил, и водки попил на своём веку...