и я спросил себя: а в самом ли деле Марии небезразлична судьба капитана Алатристе да и самого короля, или же, напротив, в тех шахматах, которыми играют подобные ей женщины — а может, и вообще все женщины, — короли, офицеры и пешки суть не стоящие внимания фигурки: круг действия их строго очерчен, а когда надобность минет, их просто смахивают с доски?
Одно дело — лишиться головы, и совсем другое — позволить, чтобы ее забивали подобной чушью.
...он величаво закинул за плечо полу плаща и решительно двинулся вглубь перелеска. Но, сделав четыре шага, запутался о шпагу и ничком растянулся в грязи.
— Богом клянусь! — пробубнил он, зарывшись носом в грязь. — Если кто-нибудь еще раз меня толкнет, я того изувечу!
...продолжая размышлять, я пришел к выводу, что Мария де Кастро, Анхелика и прочие могут быть смело уподоблены солдатам, воюющим в чужой и враждебной стране, населенной мужчинами, и ведут они себя примерно так же, как я вел себя во Фландрии: мародерствуют и грабят, используя как оружие собственную красоту, а чужие страсти и пороки - как огнеприпасы. Да, они - на войне, где выжить дано лишь самым отважным и жестоким и где ход времени будет неизменно одерживать над ними верх.
В обман поверив, истины страшиться,
Пить горький яд, приняв его за мед,
Несчастья ради, счастьем поступиться,
Считать блаженством рая тяжкий гнет,
- Все это значит: в женщину влюбиться;
Кто испытал любовь, меня поймет.
Я желаю вам удачи, капитан… Если вас когда-нибудь захотят повесить или удавить гарротой, обратитесь к королю… Отныне и впредь вы получаете право быть обезглавленным как идальго и кабальеро.
Дьявол - умен, ему даже нет необходимости лгать.
Противник тебя уважает, даже если убивает в спину. Враг - дело другое… Враг презирает тебя, даже если душит в объятиях и поет тебе осанну.
Время уносит всё, вечное счастье же существует лишь в воображении поэтов да на театральных подмостках.
Книги способствуют пониманию. Разве не так? В них можно найти оправдание тому, что предаешь, что врешь… Даже тому, что убиваешь.
Один миг драки, любил говорить адмирал, лучше выявит суть человеческой природы, нежели века образования, культуры и мира.
Каждый профессионал свято соблюдает старое верное правило – прежде чем войти куда-нибудь, узнай, как оттуда выйти.
Сгущались сумерки: в этот час глубже ложатся тени, и все, что было вблизи, отдаляется, а потом и вовсе тонет в полумраке. Французы называют это время суток «пора между волком и собакой». А Коран предписывает начать молитву, когда едва можно отличить белую нить от черной.
Еще в юности ценой стремительных и горчайших разочарований усвоил он главный урок: дамы влекутся к джентльменам, но спать предпочитают с мерзавцами. Это непреложно, как математика.
Разумеется, придерживайся адмирал иных воззрений, он запросто убедил бы Фалько примкнуть к другому лагерю. Тот, услышав про готовящийся военный переворот, спросил только: «Мы за или против?»
– Вот в этом я как раз не уверен. Генерал Франко – галисиец.
– Как и вы.
– Более или менее, – улыбнулся тот.
– А если верить поговорке, встретишь галисийца на лестнице – не поймешь, вверх он идет или вниз.
Улыбка стала шире.
– По каудильо не скажешь даже, идет он или стоит.
Фалько наколол оливку на зубочистку и положил в рот. От наплывшей тучи на площади стало темно.
– В равной мере, господин адмирал, это относится и к вам.
Когда женщины на своем месте, они убивают и умирают не хуже мужчин.
"...-Живешь-живешь-и начинаешь писать со строчной буквы слова, которые раньше писал с заглавной: Честь, Родина, Знамя..."
Кровь – субстанция липкая, остается надолго и на пальцах, и в памяти.
Видимость не есть очевидность.
Дамы влекутся к джентльменам, но спать предпочитают с мерзавцами
-Зачем ты это делаешь? Почему гуляешь по лезвию бритвы? Только не говори, что ради денег.
-У меня всего одна жизнь. Краткий миг света меж двумя безднами тьмы. А мир - такое замечательное приключение, что грех его упускать.
— Тем не менее всегда полезно знать, кто на какую ножку припадает.
No hay mayor aliado de los tiranos —dice tras un silencio largo— que un pueblo sumiso porque cree tener alguna esperanza en lo que sea: el progreso material o la vida eterna.
Ya dejé atrás los años en que la maldad me enfurecía. Ahora me enfurece la estupidez.