— Арчер не человек, Ди.
Она нахмурилась сильнее.
— Так он гибрид? Понятно.
— Э, нет. Он, ну, он кое-что иное. Он то, что они называют истоком — ребенок Лаксена и гибрида.
Когда до нее дошло, она пожала плечами.
— И что? Я — инопланетянка, я не склонна критиковать.
На это я улыбнулась, довольная, что она проявила интерес к парню после Адама.
— Что ж, есть еще кое-что. Я была бы осторожна с тем, о чем при нем думаешь.
— Почему?
— У истоков есть некоторые странные способности, — объяснила я, наблюдая, как ее глаза превращаются в блюдца.
— Он может читать твои мысли, когда ты об этом даже и не знаешь.
Лицо Ди из бледного превратилось в ярко-вишневое.
— О, Боже.
— Что?
Она ударила себя руками по лицу.
— Ну, все время, что мы находились внизу, я воображала его обнаженным
Всегда есть выбор. Это единственная вещь, которую никто не может у нас отобрать.
-... В одной неделе сто шестьдесят восемь часов. В году около восьмидесяти семи сотен часов, и знаешь что?
Она улыбнулась.
- Что?
- Я хочу проводить каждую минуту, каждый час с тобой.
Я и сам не мог поверить, что несу такую ерунду, но, с другой стороны, я говорил истинную правду.
- Я хочу измерять ценность секунд и минут в году с тобой. Я хочу десятилетия часов, так много, что не могу их сосчитать....
...- Ты хочешь этого? - спросил я.
- Да. Хочу. Ты знаешь, что хочу.
- Хорошо, - я заулыбался. - Тогда выходи за меня замуж.
Я спалю мир дотла, что бы спасти её.
Смерти накапливались, одна за другой. Было трудно не принимать все на свой счет. Винил ли я себя? Черт возьми, нет. Бесило ли это меня и заставляло ли желать облить все здание бензином и закидать спичками? Черт, да.
— Я хочу жениться на тебе, потому что я люблю тебя, Кэт. Я всегда буду любить тебя. Это не изменится сегодня или через две недели. Я буду точно так же, как сегодня, любить тебя и через двадцать лет. — Он отпустил мою руку и, немного приподнявшись, коснулся моей щеки. — Вот почему я хочу жениться на тебе.
Я был опьянен ее вкусом, ее прикосновениями. Существовал только звук наших колотящихся сердец, пока она не выкрикнула мое имя, и в тот момент я распался на части. Комнату заполнял мерцающий белый свет, и мне было все равно, от кого он исходил.
- Я спрашивала ее перед выпускным, боялась ли она возвращаться обратно на Mount Weather.
- Что она сказала?
- Она сказала, что боялась, но, Дэймон, она была такой храброй. Она даже рассмеялась, и я сказала ей... Я сказала ей быть осторожной и держать вас с Доусоном в безопасности, и ты знаешь, она ответила, что будет, и она так и сделала.
Христос.
Ладонью я потер свою грудь, где, по ощущениям, образовалась дыра размером с кулак.
- Ты должен понять, что мы сделали то, что сделали, потому что любим тебя.
- Но я люблю ее.
Я жалел, что не говорил этого чаще, особенно Кэт. Забавно, как подобное дерьмо оборачивается в итоге. Пока ты погружен во что-то, ты никогда не говоришь или не делаешь того, что нужно. Всегда после свершившегося, когда уже слишком поздно, ты понимаешь, что должен был сказать или сделать.
— Я тут думал, — сказал я, слова вырвались прежде, чем мозг осознал их. — В одном дне восемьдесят шесть тысяч четыреста секунд, верно? И одна тысяча четыреста сорок минут.
Она нахмурилась. — Ладно, поверю тебе на слово.
— Я прав.
Я коснулся пальцами своей головы.
— Здесь много бесполезных знаний. В любом случае, ты
слушаешь меня? В одной неделе сто шестьдесят восемь часов. В году около восьмидесяти семи сотен часов, и, знаешь что?
Она улыбнулась.
— Что?
— Я хочу проводить каждую секунду, каждую минуту, каждый час с тобой.
Часть меня не могла поверить, что что-то столь убогое исходит из моего рта, но так же это было
изумительно правдиво.
— Я хочу измерять ценность секунд и минут в году с тобой. Я хочу десятилетия часов, так много, что не могу их сосчитать.
Ее грудь резко поднялась, и она взглянула на меня, распахнув глаза.
Я сделал еще один шаг, а потом опустился перед ней на одно колено, в полотенце. Вероятно, следовало надеть какие-нибудь штаны.
— Ты хочешь этого? — спросил я.
Глаза Кэт встретились с моими, и она не задумываясь, ответила.
— Да. Хочу. Ты знаешь, что хочу.
— Хорошо, — мои губы изогнулись. — Тогда выходи за меня
Если есть желание, есть и способ.
— Дэймон, не оставляй нас. Мы найдем способ вернуть ее, но, пожалуйста, не оставляй нас.
— Я должен идти. Ты знаешь. Я должен вернуть ее обратно.
— Но что если ты не вернешь ее назад? Что если ты останешься там с ней?
— Тогда, по крайней мере, я буду с ней. Я буду там ради нее.
— Мне нравится, когда ты светишься. Это все равно, что иметь свой собственный фонарик.
Брак. Дети. Инопланетяни в Вегасе. Долбаный мир подходил к концу.
-Ты мне нравишься, Дэймон. Ты заноза в заднице и наглец, но ты мне нравишься.
Я ответил коротко, ухмыльнувшись:
- Никто не может устоять перед моим обаянием.
Я спалю мир дотла, что бы спасти её.
Пока ты погружен во что—то, ты никогда не говоришь или не делаешь того, что нужно. Всегда после свершившегося, когда уже слишком поздно, ты понимаешь, что должен был сказать или сделать.
Поцелуем, я поймал ее слезу. — А я не собираюсь позволить тебе сделать это самостоятельно. Ты моя — ты все для меня, Кэт.
При звуке ее мягкого вдоха я снова улыбнулся. — Ну же, Котенок, ты, правда, ожидала от меня меньшего? Я люблю тебя.
Дэймон изогнул бровь. — Еще один фанат. У меня они везде.
- Есть хоть что-то , чему Вы не можете придать сексуальный подтекст? - Нет, это моя суперспособност
— То, что нам нравится, не всегда бывает правильным.
- У Вас нет работы , на которую нужно идти, или чего-то в этом роде ?
- Проживать жизнь распутного аристократа считается работой? Если да, я заслуживаю повышение в зарплате.
-Вы.. вы...
- Невероятно сексуален,горяч, потрясающ, черзвычайно умён ? Нет, стой. Понял. Я неотразим и незаменим.
- Скорее , достойный порицаний монипулятор.
- Это мои менее чарующие чарты , но они эвективны , не так ли ?
Безопасность в количестве.
— Правда не всегда приятна.