– Если произошло что-то громкое и необъяснимое – значит, без «Космического мозгоеда» не обошлось!
— А еще говорят: «Потечет вода – образуется и канава».
«Где права сила, там бессильно право»
Похоже, у них действительно нет выбора.
Но каким будет этот единственный вариант, зависит от того, кто выбирает.
…К Станиславу не только вернулось его хладнокровие, но и чье-то чужое, кажется, в гости привело.
— Думаете, это ловушка? – У Полины опять страдальчески вытянулось лицо.
— Стопудово, – заверил ее Тед. – Вопрос в том, удастся ли нам сожрать из нее сыр, не задев спусковой крючок.
…Пока не смиришься с поражением – не сможешь идти дальше…
Когда помощи просит сам капитан «мозгоедов», катастрофа приобретает вселенский размах!
— Почему на унитазе стояло вот это?! – озадаченно вопросил Станислав, выходя из санузла с коньячной бутылкой в руке.
— Ей тоже приспичило? – рискнул предположить Теодор.
— А почему в ней так мало осталось?! – возмутился Вениамин. – Когда мы расходились, она почти полная была!
— Ну так отлила же!
…Для крайне логичного и практичного боевого киборга это было абсолютно нормально: получить отмену приказа, остановиться в метре от уже наложившего в штаны противника, спокойно развернуться и утопать на базу за пайком.
— …Я-то думала, ты обычный бабник и лоботряс…
— Ну, знаешь ли, так меня еще никто не оскорблял! – возмутился Тед. – Да я, к твоему сведению, самый крутой бабник и лоботряс в нашей Галактике! А может, и в соседней!
— Пить без компании и без закуски – прямой путь к алкоголизму!
Благодаря младшей сестре у Теда был иммунитет к женским слезам. Не в смысле, что пилот мог равнодушно на них смотреть, просто они не мешали ему докапываться до их причины. Которой с равной вероятностью могли оказаться и сломанный ноготь, и сломанная нога, и «просто почему-то захотелось поплакать».
— Получите награду за поимку вандалов. Все. Высшую.
— Это какую? – боязливо пробормотал Теодор, когда «долгая прочувственная речь» закончилась и ксенос, спрятав останки спутника и предка в глубинах своего тела (и взамен «выплюнув» пустой коктейльный бокал), пополз к шлюзу.
А вдруг у алькуявцев принято ставить в залах славы не 3D-копии героев, а их чучела?! Причем сделанные сразу после совершения подвига, дабы они как можно раньше стали примером для благодарных потомков?
— Чипсы едят, – с печалью идентифицировал Дэн один из фоновых звуков.
— Ничего, у меня под пультом трехсотграммовая упаковка заныкана.
— Это она и есть.
Станислав почувствовал себя черепахой, втянувшей голову-ноги-хвост и ожидающей могучего пинка под зад.
— …Моя мама как-то в толкучке вора за руку поймала, когда он с нее уже браслет почти стянул, а он разжал пальцы – и все, ничего не докажешь! Еще и так улыбался, мерзавец, что мама его сумкой по голове треснула и чуть в участок на тридцать суток не загремела.
— За удар сумочкой?!
— Ну, она с овощного рынка шла…
– Если девушка ходит по магазинам не с парнем, а с киборгом, это много о чем говорит…
— Если девушка ходит по магазинам вообще в одиночку, это означает, что от нее даже киборги разбегаются! – парировала Полина.
Нельзя недооценивать противника… но и переоценивать – тоже, а то так и будешь всю жизнь от собственной тени шарахаться.
Надо уважать чужие пороки, а то своими насладиться не дадут.
— Таблетки у нас есть, а массажиста нет, – резонно заметил капитан.
— Я могу инсталлировать себе программу мануального терапевта, – неуверенно предложил Дэн, – но она рассчитана на киборгов линейки Mary и требует дополнительного практического обучения в течение четырех-шести часов под контролем специалиста.
— Спасибо, не надо. – Станислав побоялся, что после шести часов самообучения DEX’a сон про перелом спины станет пророческим.
Впущенная Котька больше не стала выпендриваться, сразу вскочила на стул и улеглась на капитанскую фуражку в надежде высидеть из нее меховую шапку.
…Люди охотнее всего играют в то, на что в реальности не способны.
Лансу еще не довелось испытать на себе беспечное: «Ну что, прокатимся с ветерком?», когда надо все бросать, пристегиваться и молиться.
Капитан сердито уставился на киборга, принявшего преданно-придурковатый вид, что, с точки зрения Станислава, соответствовало истине.