Цитаты из книг

Те, кого мы любим, никогда по-настоящему не покидают нас.

Гарри Поттер и проклятое дитя. Части первая и вторая.

Джоан Кэтлин Роулинг, Джек Торн и др.

Пьеса Джека Торна «Гарри Поттер и проклятое дитя» создана на основе новой истории от Дж.К.Роулинг, Джона Тиффани и Джека Торна. Это восьмая история о Гарри Поттере и первая официальная сценическая постановка. Специальное репетиционное издание сценария – продолжение путешествия Гарри Поттера, его друзей и семьи – вышло одновременно с премьерой пьесы в лондонском ВестЭнде 30 июля 2016 года и сразу же стало бестселлером. Быть Гарри Поттером всегда непросто. Вот и сейчас ему, сверх меры загруженному...

Правда – штука прекрасная и опасная, с ней надлежит обращаться с величайшей осторожностью.

Гарри Поттер и проклятое дитя. Части первая и вторая.

Джоан Кэтлин Роулинг, Джек Торн и др.

Пьеса Джека Торна «Гарри Поттер и проклятое дитя» создана на основе новой истории от Дж.К.Роулинг, Джона Тиффани и Джека Торна. Это восьмая история о Гарри Поттере и первая официальная сценическая постановка. Специальное репетиционное издание сценария – продолжение путешествия Гарри Поттера, его друзей и семьи – вышло одновременно с премьерой пьесы в лондонском ВестЭнде 30 июля 2016 года и сразу же стало бестселлером. Быть Гарри Поттером всегда непросто. Вот и сейчас ему, сверх меры загруженному...

ДАМБЛДОР: Те, кого мы любим, никогда по-настоящему не покидают нас, Гарри. И даже смерть это не изменит. Краски… и память… и любовь.

ДАМБЛДОР: Нет. Я защищал тебя. Я не хотел, чтобы тебе было больно…
(Дамблдор пытается уйти, но не может. Он плачет, но пытается скрыть это).
Но в конце концов мне пришлось встретиться с тобой… Одиннадцать лет, а уже такой храбрый. Такой хороший. Ты без жалоб и нытья прошел в одиночку по тропе, что была тебе предначертана. Ну конечно, я любил тебя… И знал, как все может случиться. Моя любовь может принести непоправимый вред. Я не создан для любви… Я никогда не любил кого-то, не принося ему боль. (Огорченно)

ДЕЛЬФИ; Вы думаете, что сможете драться со мной?
СКОРПИУС: Нет, но мы можем сопротивляться. Если мы рискнем своими жизнями ради этого.

ГЕРМИОНА (немного плавно): Ты хочешь жениться на мне снова?
РОН: Ну, мы были молоды, когда мы делали это в первый раз, и я был очень пьян, и… Ну, честно говоря, я не могу вспомнить многое из этого, и… истина заключается в том, что я люблю тебя, Гермиона Грейнджер, и независимо от времени говорю, я хотел бы иметь возможность сказать это перед большим количеством других людей. Еще раз. Трезвый.
(Она смотрит на него, улыбается, она тянет его к себе и целует его).
ГЕРМИОНА: Ты такой сладкий.
РОН: А ты на вкус как ириска…

АЛЬБУС: Но почему? Кто ты такая?
ДЕЛЬФИ: Альбус. Я новое прошлое.
(Она притягивает палочку Альбуса и хватает ее).
Я — новое будущее.
(Она также притягивает палочку Скорпиуса).
Я — ответ, который искал этот мир.

(Неожиданно врывается Гермиона. Полна решимости).
ГЕРМИОНА: Я что-то упустила?
ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ (в ярости): Это называется вежливостью — стучатся, перед входом в комнату, Гермиона Грейнджер, возможно, вы забыли об этом.

РОН: Отлично. Я надеюсь их мама горячая штучка.
СКОРПИУС (краснея): Ну…эээ…зависит от того, что ты думаешь о…дело в том, что у вас двоих, вроде как есть дети. Дочка и сын.
(Оба смотрят друг на друга, ошарашено).
Женаты. Влюблённы. Все дела.

СКОРПИУС: Я вижу для себя другой путь.
ДРАКО: Знаешь, что я любил в твоей матери больше всего? Она могла всегда помочь мне увидеть свет во тьме. Она делала мир…по крайней мере, мой мир, как ты говорил, менее “мрачным”.
СКОРПИУС: Да?
(Драко изучает своего сына).
ДРАКО: В тебе больше от нее, чем я думал.
(Он внимательно смотрит на Скорпиуса).
Что бы ты ни делал, делай это осторожно. Я не могу потерять тебя.
СКОРПИУС: Да, Сэр.

СКОРПИУС: Она говорила, что дедушка её недолюбливал, потому что она была маглолюбка, и это мягко сказано, но и ты пошел против него. Она говорила, это самая храбрая вещь, которую она когда-либо видела.
ДРАКО: Она считает храбростью такую чепуху, твоя мать.
СКОРПИУС: Но это был иной ты.
(Он смотрит на отца, тот смотрит на него нахмуренно).
Я совершал плохие поступки, ты — ещё хуже. К чему мы пришли, папа?
ДРАКО: Мы ни к ему не пришли. Мы такие, какие мы есть.

ДРАКО: Мой отец думал, что он защищает меня. Большую часть времени. Я думал, ты можешь сделать выбор, в определенной степени, каким человеком быть. В разное время человеку требуется родители или друг. И если ты не любишь своих родителей и у тебя нет друзей… Тогда ты одинок. А быть одиноким так тяжело. Одиночество загнало меня во тьму. На такой долгий срок. Том Рэдл тоже был одиноким ребенком. Ты можешь не понимать этого, Гарри, но я понимаю и думаю, Джинни тоже.
ДЖИННИ: Он прав.
ДРАКО: Том Рэдл так и не выбрался из своей тьмы. И Том Рэдл стал Лордом Волан-де-Мортом. Может, то черное облако вокруг Альбуса, что видел Бэйн, это его одиночество. Его боль. Его ненависть. Не потеряй мальчика. Ты пожалеешь об этом, и он тоже. Потому что он нуждается в тебе, и в Скорпиусе, осознает он сейчас это или нет.

ГЕРМИОНА: Патронус — заклинание, проецирующее все ваши наиболее счастливые чувства. Оно принимает вид животного, с которым вы наиболее духовно связаны. Это дар света. Если вы можете вызвать Патронус, вы можете выстоять против всего мира. Как показывает практика, рано или поздно это становится необходимо.

ДАМБЛДОР: Неужели именно ты спрашиваешь меня, как защитить мальчика от опасности? Мы не можем уберечь детей от вреда. Боль должна прийти, и она придет.
ГАРРИ: Так я должен просто стоять и смотреть?
ДАМБЛДОР: Нет. Ты должен научить его, как правильно распоряжаться жизнью.
ГАРРИ: Как? Он не слушает.
ДАМБЛДОР: Может быть, он ждет, когда ты поймешь его.

ГЕРМИОНА: Он поймёт… Мы все порой говорим вещи, которые вовсе не имели ввиду. Он это знает.
АЛЬБУС/РОН: Но что если иногда мы говорим именно то, что хотели сказать… что тогда?

ГАРРИ: Правда — это прекраснейшая, но одновременно и опаснейшая вещь. А потому к ней надо подходить с превеликой осторожностью.

ГЕРМИОНА: Может, мы пойдем? Люди смотрят, знаете ли.
ДЖИННИ: Люди всегда смотрят, когда вы втроем вместе. И отдельно. Люди всегда смотрят на вас.

ДАМБЛДОР: Те, кого мы любим, никогда по-настоящему не покидают нас, Гарри. И даже смерть это не изменит. Краски… и память… и любовь.

ДАМБЛДОР: Нет. Я защищал тебя. Я не хотел, чтобы тебе было больно…
(Дамблдор пытается уйти, но не может. Он плачет, но пытается скрыть это).
Но в конце концов мне пришлось встретиться с тобой… Одиннадцать лет, а уже такой храбрый. Такой хороший. Ты без жалоб и нытья прошел в одиночку по тропе, что была тебе предначертана. Ну конечно, я любил тебя… И знал, как все может случиться. Моя любовь может принести непоправимый вред. Я не создан для любви… Я никогда не любил кого-то, не принося ему боль. (Огорченно)

ДЕЛЬФИ; Вы думаете, что сможете драться со мной?
СКОРПИУС: Нет, но мы можем сопротивляться. Если мы рискнем своими жизнями ради этого.

ГЕРМИОНА (немного плавно): Ты хочешь жениться на мне снова?
РОН: Ну, мы были молоды, когда мы делали это в первый раз, и я был очень пьян, и… Ну, честно говоря, я не могу вспомнить многое из этого, и… истина заключается в том, что я люблю тебя, Гермиона Грейнджер, и независимо от времени говорю, я хотел бы иметь возможность сказать это перед большим количеством других людей. Еще раз. Трезвый.
(Она смотрит на него, улыбается, она тянет его к себе и целует его).
ГЕРМИОНА: Ты такой сладкий.
РОН: А ты на вкус как ириска…

АЛЬБУС: Но почему? Кто ты такая?
ДЕЛЬФИ: Альбус. Я новое прошлое.
(Она притягивает палочку Альбуса и хватает ее).
Я — новое будущее.
(Она также притягивает палочку Скорпиуса).
Я — ответ, который искал этот мир.

(Неожиданно врывается Гермиона. Полна решимости).
ГЕРМИОНА: Я что-то упустила?
ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ (в ярости): Это называется вежливостью — стучатся, перед входом в комнату, Гермиона Грейнджер, возможно, вы забыли об этом.

РОН: Отлично. Я надеюсь их мама горячая штучка.
СКОРПИУС (краснея): Ну…эээ…зависит от того, что ты думаешь о…дело в том, что у вас двоих, вроде как есть дети. Дочка и сын.
(Оба смотрят друг на друга, ошарашено).
Женаты. Влюблённы. Все дела.

СКОРПИУС: Я вижу для себя другой путь.
ДРАКО: Знаешь, что я любил в твоей матери больше всего? Она могла всегда помочь мне увидеть свет во тьме. Она делала мир…по крайней мере, мой мир, как ты говорил, менее “мрачным”.
СКОРПИУС: Да?
(Драко изучает своего сына).
ДРАКО: В тебе больше от нее, чем я думал.
(Он внимательно смотрит на Скорпиуса).
Что бы ты ни делал, делай это осторожно. Я не могу потерять тебя.
СКОРПИУС: Да, Сэр.