Законы работают там, где от одного слова "закон" люди встают по стойке "смирно", - усмехнулась она. А здесь все не так, сама знаешь.
Начальник на то и начальник, чтобы иметь право в любой момент сбежать с работы.
Никогда не угадаешь, что дети возьмут от родителей.
Коммерция не терпит предубеждения.
В мире нет лучше простых вещей.
Люди еще больше, чем вещи, подвержены порче: они теряют свои очертания и превращаются в нечто бесформенное.
Коммерция не терпит предубеждения.
— Ничего. Молчанье — знак согласия. — Молчанье — знак того, что всем насрать.
Новая плоть копировала старую даже в игре; все мы были цепочкой теней, от века проживавших на сцене любовь и ненависть, желание и ярость.
Начала я с той, чье название меня сразу заинтриговало: «Плевать на Гегеля». Я читала, Эльза спала в коляске, а Деде, одетая в пальто, сапоги и шерстяную шапку, вела неспешную беседу со своей куклой. Меня поражала каждая фраза, каждое слово; какая смелость, какая свобода мысли! Я подчеркивала отдельные строчки, ставила на полях восклицательные знаки, обводила целые абзацы. Плевать на Гегеля. Плевать на всю мужскую культуру, на Маркса, Энгельса, Ленина. На исторический материализм. На Фрейда. На его психоанализ и «зависть к пенису». На брак, на семью. На нацизм, сталинизм, терроризм. И на войну. И на классовую борьбу. И на диктатуру пролетариата. И на социализм. И на коммунизм. И на ловушку равенства. На все продукты патриархальной культуры. На все организационные формы. Бороться с распылением женского интеллекта. Вырваться за рамки так называемой культуры. Поломать систему, начав с материнства: никому не дарить детей. Освободиться от диалектики раба и господина. Вырвать из мозга саму идею своей неполноценности. Вернуть себе себя. Никому себя не противопоставлять. Во имя своего отличия перевести проблему в другую плоскость. Университетское образование не освобождает женщину, а лишь совершенствует ее угнетение. Долой мудрость. Пока мужчины открывают космос, для женщин жизнь только должна начаться. Женщина — это обратная сторона Земли. Женщина — это непредсказуемый субъект. От смирения нужно избавиться, здесь и сейчас, в настоящем времени. Автором этих страниц была Карла Лонци.
Да уж, это только в сказках все бывает как хочется. Реальность — другое дело.
— Знаешь, что я заметила? Ты очень часто используешь слова «настоящее» и «по-настоящему», и в разговоре, и когда пишешь. А еще говоришь «вдруг». Только вот когда это люди говорили что-то по-настоящему и когда хоть что-нибудь случалось вдруг? Ты лучше меня знаешь, что все связано, одно тянет за собой другое, другое — третье. Я больше ничего не делаю по-настоящему, Лену. И я научилась внимательно следить за тем, что происходит, потому что только дураки верят в то, что что-то случается вдруг.
Каждый рассказывает историю своей жизни так, как ему удобно.
Я была продуктом своего образования: оно сформировало мой мозг, дало мне голос.
Любое решение имеет свою историю: многие события нашей жизни до поры до времени таятся в тени, но потом все же выходят на свет.
Общество, считающее нормальным, что женщина душит свой ум заботой о детях и доме, — само себе враг, хоть и не понимает этого.
Одурманенные страстью, мужчины разбрасывают свое семя, не думая о том, что делают. Они входят в нас, а потом убираются, оставляя у нас внутри свой призрак, как случайно забытую вещь.
Чтобы делать что-то, что впоследствии люди будут связывать с твоим именем, надо себя любить, часто говорила она, но она себя не любила.
Желания и мечты сильнее крови.
Иногда случается, что вещи, казалось бы, незыблемые, воспринимаемые как жизненный фон - империя, политическая партия, религия, исторический памятник или даже люди, с которыми делишь повседневное существование, - неожиданно исчезают. Вслед за этим обычно меняются и тысячи других вещей. Нечто подобное произошло и с нами. День за днем и месяц за месяцем одну проблему вытесняла другая, а старые страхи смеялись новыми. Я ещё долго чувствовала себя персонажем романа или картины, неподвижно застывшим на краю обрыва или на носу борющегося с бурей корабля - все вокруг рушится, все тонут, а мне хоть бы что.
Только если об этих изменах рассказать в неподходящий момент, все будет без толку. Влюбленные все прощают. Предательство становится предательством, когда в том, кого предали, проснется отвращение
Когда больнее всего, сил плакать нет.
Но люди должны жить так, как им хочется, иначе начнут болеть.
«Я не над тобой смеюсь, а над ситуацией, – извиняющимся тоном произнесла я. – Ты всю жизнь мечтаешь убить Нино. Заявись он сейчас сюда, я наверняка сказала бы тебе: „Убей его“. Я смеюсь от отчаяния, потому что меня еще никто никогда так не оскорблял. Ты даже не представляешь, как он меня унизил. Мне так плохо, что нет сил жить».
Я вдруг ясно увидела в его глазах, что его огорчало не то, что я больше его не люблю, а то, что у меня были другие мужчины и со временем появятся новые, лучше его. В то утро он пришел с единственной целью – уложить меня в постель. Он добивался от меня признания, что мои новые любовники не идут ни в какое сравнение с ним и что я по-прежнему мечтаю спать только с ним. Разумеется, убедившись в своем превосходстве, он бы снова исчез. Мне все-таки удалось забрать у него ключи и выгнать его взашей. Тут я с удивлением обнаружила, что больше ничего к нему не чувствую. Вся моя долгая любовь окончательно рассеялась тем утром.