Смерть куда надёжнее бога, и с её приходом уходит повседневная угроза, что умрёт любовь. Надо мной больше не будет висеть кошмар грядущей скуки и безразличия.
...у некоторых гордость видна сразу, как накожная болезнь, чувствительная к малейшему прикосновению, а его гордость была спрятана глубоко внутри и сведена до минимума.
– Неужели вы думаете, – сказал я, – что я хочу вернуться на родину?
Виго посмотрел на яркий, безоблачный день за окном. Он заметил с грустью:
– Большинству людей хочется домой.
– Мне здесь нравится. Дома – уйма трудностей.
Рано или поздно человеку приходится встать на чью-нибудь сторону. Если он хочет остаться человеком.
Страдание не становится более мучительным оттого, что страдальцев много; одно тело может выстрадать не меньше, чем все человечество.
Война так часто состоит в том, что ты сидишь и, ничего не делая, чего-то ждёшь. Не зная точно, сколько у тебя ещё есть времени, не хочется ни о чём думать.
Порой убить человека — значит оказать ему услугу.
— Вы ведь не верите в бога?
— Не верю.
— Если бога нет, для меня всё на свете бессмысленно.
— А для меня всё бессмысленно, если он есть.
Повседневная жизнь идет своим чередом - это многих спасает об безумия. Даже во время воздушного налета нельзя беспрерывно испытывать страх. Так и под обстрелом привычных дел, случайных встреч, чужих треволнений человек надолго забывает о своих страхах.