Пещерный эгоизм интелегентности теперь называется разумностью и выдается за эталон человечности, лживость вообще стала нормой.
...мир сложнее, чем кажется, и слабость в одном сменяется силой в другом.
Он просто был: сидел на троне, пытался управлять страной уподобившись жителю пустыни, который оказался на паруснике в бушующем море и вдруг разогнал команду и сам встал у руля. У руля, который и видеть-то раньше не приходилось! Заплыл в такую Бездну, что теперь только не рехнуться бы от радости да пупок не надорвать,…
Разведка всегда и везде была спутницей дипломатии. Сначала все разведай, а потом договаривайся. А то ведь, может, и договариваться не стоит!
Лучше быть живым параноиком, чем мертвым болваном с верой в человечество
Несмотря на возраст Малк не раз бывал в опасных ситуациях и уже привык считать свой дух и своё сердце достаточно закалёнными, чтобы разного рода встряски не нарушали привычный ритм жизни. Драки, ранения, конфликты с властью — да, всё это не оставляло его равнодушным, но и не мешало двигаться дальше. Кто-то из Святых сказал: "Для слабого – непреодолимое препятствие, для сильного – досадная помеха!". И Малк прилагал все силы, чтобы именно эту идею сделать краеугольным камнем своего мировоззрения.
И он выбрал Искру – слабейшее изо всех заклинаний, о которых ему когда-либо приходилось слышать. Но как говорил Наставник: "Не бывает плохих инструментов, бывают плохие исполнители". И с Искрой можно было добиться многого. Особенно если освоить её не на минимально низком уровне, а догнать навык до пика… и, чем Йоррох не шутит, шагнуть дальше!
– Юноша, так одно другому не мешает. Деньги и связи – часть силы аристократа, и игнорировать их, значит игнорировать свою суть, – едва заметно улыбнулся старик. – Так что, вы согласны?
– А разве у меня есть выбор? – скривился Малк.
Йоррох его побери! Он, конечно, уже привык к тому, что далеко не за всяким преступлением в Андалоре следует неотвратимое наказание, но хотя бы видимость справедливости и законности надо соблюдать! И ведь главное, заупрямься он, и это всё равно ничего не изменит.
Его будущий образ, который он трепетно лелеял с детства, вообще не предусматривал эпитетов вроде "здоровяк". Выдержанный, осанистый, благородный, стойкий – всегда пожалуйста, но не здоровяк!! Про остальное и упоминать не хотелось. Проклятье, да если он из кого-то и планировал выбивать дерьмо, то явно не с помощью кулаков!
У всего есть своя цена, и превращение в мускулистого варвара в обмен на право идти стезёй мага далеко не самая высокая плата из возможных...
В этот момент одногруппник до невозможности походил на Толфана. Вроде и происхождением не блещет, и богатством не избалован, и Дар похуже, чем у толстяка, а какая-то неуловимая общность душ всё равно ощущалась. Причём что это так сразу и не скажешь: может какая-то пронырливость и понимание изнанки жизни, может нескрываемое себялюбие. Ясно другое, чем Серж от Толфана точно отличался, так это отсутствием трусости.
Соседство с отродьями либо очень быстро превращало воина в эксперта по уничтожению чудищ, либо делало его их добычей.
Отношение к потерям очень часто определяет величие личности. Проиграл врагам, не выстоял под ударами судьбы, упал на дно жизни… ты только тогда по-настоящему силен, когда не рассиживаешься внизу, смакуя собственные неудачи, а сразу же начинаешь карабкаться вверх. Шаг за шагом, рывок за рывком. И так всю жизнь, пока смерть не прервет это бесконечное стремление к недостижимому.
Потому как в этом мире – впрочем, как и во всех остальных мирах, – благо всегда идет рука об руку со злом. Иначе не бывает. И в миг, когда ты покоряешь новые вершины могущества, могущество точно так же покоряет тебя. Свет, Тьма – опытные маги знают о том, как меняют своих адептов эти Первостихии. Но кто сказал, что Сила веры точно так же не изменит взывающего к ней чародея?!
все правящие династии в том или ином виде основывались захватчиками и узурпаторами.
Уничтожение врага на чужой земле, пока он не принес войну к тебе на порог, выглядело правильным со всех точек зрения.
Набрасываться на незваного гостя из Сардуора пока было рано. Или поздно, как посмотреть…
И с каждой пройденной верстой напряжение среди бойцов и магов росло все больше и больше. Они шли драться с богами, как тут можно оставаться спокойным?! Да уже за одно то, что никто не пытался дезертировать, участникам похода следовало поставить памятник!
Клинок Гржак, кстати, потом потерял, и единственным напоминанием о странной встрече стала для него фраза «Я в тебя верю». Что-то в ней было, что-то такое, что не давало магу Тьмы опустить руки и заставляло продолжать стремиться к намеченной цели даже в самые тяжелые моменты жизни. И даже то, что сказал эту фразу враг, ничуть не умаляло ее ценность в глазах Гржака…
хуже нового врага – лишь враг недобитый.
"Горечь потерь – вот тот вкус, что пробивается сквозь приторную сладость побед. К нему надо просто привыкнуть."
– Владыка, все так и задумывалось или у нас проблемы? – подал голос Верховный маг.
Пошедший наперекосяк ритуал завершился без разрушительных внешних эффектов, но все его участники были прекрасно осведомлены о случившемся. И не могли не волноваться.
– Учитель, наверх подняться сможешь? А там и дрянь эту сбросишь… На тот же западный флигель, благо половине дворца он не нравится, – суетливо спросил Канд, а Гхол поддержал его многозначительным хмыканьем.
К тому же знающие люди говорят, что в войну шансы выжить на передовой гораздо выше шансов не погибнуть в тылу.
Хфургова политика! Там, где нужно единство, честность и твердость, царят лишь раздрай, коварство и безволие.
Желание Магистра заполучить в свои руки Череп было сродни одержимости, что откровенно пугало. Понятно, соблазн велик, но… маг должен сохранять холодный разум. Даже когда охотится за великим Темным артефактом… Особенно когда охотится за великим Темным артефактом!..