— Можно выслушать неспециалиста.
— Кого?
— Неспециалиста. Мне случалось быть свидетелем, когда несведущий в каком-либо вопросе человек выплёскивал оригинальную идею. — Безбур спрятал платочек в карман. — Как сказал мой старый друг, профессор одного авторитетного университета, фантазия неспециалиста не отяжелена профессиональными знаниями, а потому он ищет возможности для выполнения поставленной задачи, не обращая внимания на трудности, точнее, не подозревая об их существовании.
Надо бояться того, кто прикидывается дураком.
Людям, которые вместе пережили страшную ситуацию, нельзя быть рядом. Они вызывают друг у друга неприятные воспоминания.
Моя жизнь идёт по кругу. Днём, как любой человек, я допускаю промахи…
— Промахи в чём?
— В поступках, суждениях или мыслях, — сказала Малика и умолкла.
— Продолжай.
— Днём допускаю промахи, вечером о них жалею, ночью набираюсь ума, утром радуюсь новому дню и возможности исправить ошибки. Именно этот кусочек моей жизни мне нравится больше всего. Поэтому я люблю встречать рассвет.
я не верю в героев. Их нет. Как нет трусов. Есть обстоятельства — удачные и не очень, пробуждающие желание действовать или наоборот, забиться в угол и ждать.
Трудно прикидываться невинной овечкой, когда внутри матёрый волк сидит. Сидит и точит зубы о могильный камень безвременно усопшей души.
Ещё недавно Малика находилась словно в полудрёме. Читая книги и переписывая документы в архиве, жила чужой жизнью. С появлением Адэра и Вилара с глаз слетела поволока сна. Оказывается, можно прислушиваться к своему сердцу и разуму, а не питаться чужими мыслями. Можно идти вперёд, а не стоять за чьей-то спиной. Можно высказывать своё мнение, а не молчать.
для маркиза Ларе не существовало ни богатых, ни бедных, он делил всех людей на здоровых и больных.
— Пока мы здесь сидели, я сотню раз умер. Теперь я знаю: намного легче умереть один раз, по-настоящему.
В нём накопилось столько ненависти, столько ярости, что он перестал бояться смерти — с таким грузом на тот свет не уходят.
Непостижимым образом ужасное и прекрасное уживаются рядом.
Там, за бандитским лагерем, бурлит необычайное по силе и размаху счастье, о существовании которого никто не догадывается. Он сам до вчерашнего дня не догадывался, какое это блаженство — стоять над обрывом и слушать ворчание моря. Или сидеть в тесном кресле и смотреть на спящий сад. Адэр бредил глотком хрустальной воды и запахом чистого тела. Грезил о шелесте листвы над головой и шорохе травы под ногами. Он изнывал по мизерным радостям, которых не замечал ранее, и не знал, что из них складывается счастье.
Жалость и справедливость не уживаются рядом.
— Здесь жалость неуместна.
— А справедливость?
— Ты часто с ней сталкивалась?
— Нет. Но хотелось бы.
Надо ли восторгаться словами, написанными не от души?
Брак — это клетка для женщин. Мужчина всегда найдёт потайной ход.
когда Вилар протёр запотевшее зеркало, отражение посмотрело на него глазами человека, осознавшего ошибку.
Я узнáю его в огромной толпе, а он не вспомнит меня, даже если увидит ещё сто раз. — Малика посмотрела на Адэра. — Господа относятся к слугам, как к мебели.
— Ты соображаешь, с кем говоришь?
— Конечно. Я говорю с мужчиной, которому этикет позволяет обращаться с женщиной, как с половой тряпкой. Не хочу, чтобы об меня вытирали ноги. Я к такому не привыкла. — Малика присела в безупречном реверансе. — Прошу прощения, мой господин.
И пошагала по пустоши, поднимая ботинками жёлтую пыль.
— Предположим, я был немного резок, — сказал Адэр.
Малика остановилась:
— Я вас прощаю.
Адэр опешил. Он не думал просить прощения, а собирался преподать урок, желая пресечь дерзкие выходки в будущем.
Помощники уставились в затоптанный пол.
— Надо очень постараться, чтобы довести замок до такого состояния. Мне даже страшно представить, до чего вы довели страну.
— У нас были другие цели и задачи, мой господин, — откликнулся первый помощник.
— Какие?
— Трудиться на благо Тезара. Интересы отчизны для нас превыше собственных, и уж тем более превыше интересов колонии.
Комната с высоким серым потолком и облущенными стенами ничем не напоминала зал Совета отца. Седая вскосмаченная пыль усеяла длинный стол. К его потрескавшимся бокам прижимались старые деревянные стулья. Во главе стола возвышалось кресло с просиженным сиденьем и протёртой спинкой. Это и есть трон знания, власти и правления?
Складывалось впечатление, что отцу надоело Порубежье, и он подарил ненужную игрушку сыну, но перед этим сломал в ней важный механизм.
"Мужчина оценивается поступками, которые он совершает тайком...."
Оказывается, тяжело быть человеком, для которого интересы родины превыше собственных.