У каждого моряка был ключ к сердцу. Они заговаривали их перед каждым плаванием и отдавали на сохранение любимым. Бог не призывает на высший суд людей с закрытыми сердцами.
– Страдание должно быть желанным, и боль перестанет быть болью.
боялся переступить порог ее покоев. Боялся осознать, насколько он слаб и беспомощен. Боялся повести себя так, как не должен вести себя правитель. И содрогнулся от глупой радости, что встрече с Эйрой препятствует не только собственный страх, но и врач.
Даже если некому вытереть тебе слезы и кровь, если некому тебя приласкать и помочь встать на ноги, Бог всегда рядом, даже если ты думаешь, что он бросил тебя. Но пока ты терпишь и молчишь, он не знает, что тебе нужна помощь. Он думает, что тебя все устраивает. Когда тебя обижают, сопротивляйся. Когда страдаешь, не молчи. Когда свет не мил, и ты не видишь выхода, не сдавайся, борись. Бог увидит твое желание жить и встанет на твою защиту.
– «Я не лгу» – так может сказать только мертвец и будет честен. А живые врут на каждом шагу. Во имя или ради чего-то.
только я осмелюсь сказать вам, что находить изъяны в религиях и бороться с ними – опасное дело. Религия намного сильнее даже самого могущественного монарха. Спросите любого верующего: отвернется ли он от Бога, если этого потребует король? А потом спросите: отвернется ли он от короля, если этого потребует Бог?
– А вы, Джиано, отвернетесь от Бога, если этого потребую я?
– Не боритесь с Богом, мой король, и мне не придется выбирать.
– Она помогла мне увидеть смысл. Помогла понять, что подчинение – вам, командиру, ей – не должно быть слепым. Что повиновение, любое действие, любой поступок должен быть осмысленным и исходить из сердца. Это тяжело, потому что начинаешь осознавать: ради достижения благой цели приходится кем-то или чем-то жертвовать.
– Мужчине можно верить до тех пор, пока он не скажет «люблю». После этого начинается ложь.
– Ты изменился, но так и не понял, что по любви женятся только бедняки, а знатные люди женятся ради целей, которые выше их.
Верующие всегда с особенной яростью разбивают богов, которым поклонялись когда-то
закон диалога – лучшим собеседником является тот, кто слушает.
– История о том, чего никогда не было, намного могущественнее истории о том, что было.
Король обязан править своим сердцем так же строго, как правит своей страной, иначе не будет короля.
Если не понимаешь врага – проиграешь войну.
– Ты когда-нибудь соглашаешься с мужчиной?
– Да. Когда мужчина соглашается со мной.
Чем знатнее и могущественнее человек, тем меньше рядом с ним людей, готовых окружить его заботой и теплом. А на вершине правитель. С обретением трона он одновременно обретает его частого спутника – одиночество.
– Когда слушаешь женщину – перестаешь слышать голос разума. Когда смотришь ей в глаза – ты полностью уязвим.
– Вместо того чтобы вытаскивать страну из ямы, вы заливаете ее грязью. Вы придумываете хитрые ходы, чтобы еще сильнее досадить своим противникам, а о людях вы забыли. Сейчас для вас власть и политика важнее народа.
На ум пришли слова преподавателя социальной психологии: «Неумение контролировать эмоции присуще неврастеникам и плебеям».
Скоро мы решим, что холодное оружие устарело, военизируем науку и промышленность, возомним себя богами и уничтожим всё, чего достигли. Я предлагаю пойти по новому пути — пути нравственной чистоты и справедливости. Давайте займёмся развитием духовной стороны общества. Давайте построим мир без насилия, где будут главенствовать законы, а не сила: избавимся от оружия и отменим смертную казнь.
– Чем ты пленил ее?
– Тем же, чем она меня.
– Чем?
– Мы с ней ничего не боимся. Чего не скажешь о тебе
Однако сердце женщины многогранно и непредсказуемо – порой прощает тех, кто сильнее всех ранил, и часто наказывает того, кто предан всей душой.
... ракшады ... давно поняли, что ничего нет дороже знаний – их цена неизмеримо выше цены золота, которое с каждым днем обесценивается, – и перестали ими делиться.
Десять минут назад ракшад мнил себя гвоздем мироздания. Сейчас же превратился в беспомощного похотливого пса. Стоило ли превращать своих женщин в какие-то предметы и станки, чтобы один их вид без накидки, скрывающей лицо, лишал сил и разума?
Иногда самый жестокий путь – единственно верный.