он сам художник своей жизни и творит ее себе каждый час по новому произволу
Я создаю в мечтах целые романы.
Была чудная ночь, такая ночь, которая разве только и может быть тогда, когда мы молоды...
Вы смотрите кругом, вы кого-то ищете, вы догадываетесь... Но миг проходит, и, может быть, назавтра же вы встретите опять тот же задумчивый и рассеянный взгляд, как и прежде, то же бледное лицо, ту же покорность и робость в движениях и даже раскаяние, даже следы какой-то мертвящей тоски и досады за минутное увлечение... И жаль вам, что так скоро, так безвозвратно завяла мгновенная красота, что так обманчиво и напрасно блеснула она пред вами, — жаль оттого, что даже полюбить ее вам не было времени...
Не обвиняйте меня, потому что я ни в чем не изменилась пред вами; я сказала, что буду любить вас, я и теперь вас люблю, больше чем люблю.
когда я счастлив, я непременно мурлыкаю что-нибудь про себя, как и всякий счастливый человек, у которого нет ни друзей, ни добрых знакомых и которому в радостную минуту не с кем разделить свою радость
И мы расстались. Я ходил всю ночь; я не мог решиться воротиться домой. Я был так счастлив… до завтра!
Вы меня любите по-прежнему?
О, любите меня, не оставляйте меня, потому что я вас так люблю в эту минуту, потому что я достойна любви вашей, потому что я заслужу ее… друг мой милый!
И как это любить двух? Двумя разными любвями какими-нибудь? Это интересно… бедный идиот! И что с ним будет теперь?
Пройдите мимо нас и простите нам наше счастье!
В отвлеченной любви к человечеству любишь почти всегда одного себя.
Сострадание есть главнейший и, может быть, единственный закон бытия всего человечества.
...что ложью началось, то ложью и должно было кончиться; это закон природы.
Есть женщины, которые годятся только в любовницы и больше ни во что.
Дело в жизни, в одной жизни, – в открывании ее, беспрерывном и вечном, а совсем не в открытии!
Оригиналы мы... под стеклом надо нас всех показывать, меня первую, по десяти копеек за вход.
Знайте, что есть такой предел позора в сознании собственного ничтожества и слабосилия, дальше которого человек уже не может идти и с которого начинает ощущать в самом позоре своем громадное наслаждение...
Кого боишься, того не презираешь.
ничему не удивляться, говорят, есть признак большого ума; по-моему, это в равной же мере могло бы служить и признаком большой глупости…
«Кто почвы под собой не имеет, тот и бога не имеет».
князь вовсе не «дурачок» и никогда таким не был, а насчет значения, - то ведь еще бог знает, в чем будет полагаться, через несколько лет, значение порядочного человека у нас в России
Лучше быть несчастным, но знать, чем счастливым и жить… в дураках.
Совершенство нельзя ведь любить; на совершенство можно только смотреть как на совершенство, не так ли?
Аглая вдруг прыснула со смеху, совсем как ребенок.
- Знаете, для чего я сейчас солгала? - вдруг обернулась она к князю с самою детскою доверчивостью и еще со смехом, дрожавшим на ее губах. - Потому что когда лжешь, то если ловко вставишь что-нибудь не совсем обыкновенное, что-нибудь эксцентрическое, ну, знаете, что-нибудь, что уж слишком редко, или даже совсем не бывает, то ложь становится гораздо вероятнее.
Говорят, смирение есть страшная сила