Цитаты из книг
Врут, когда говорят, что любить больно; любить замечательно, взаимно или нет, но только любовь сама по себе радость и счастье, а вот не любить – мука из мук, и пустота в сердце болит ничуть не меньше, чем отрезанная нога или рука.
Ланга распалась. Но как не войти дважды в одну и ту же реку, так невозможно лангерам вычеркнуть пятнадцать лет из жизни и вернуться к прежним отношениям. Нет места на родном острове волшебнику Мэду Малагану. Орк Сийгин так и не найдет сил простить невольных убийц своей матери. Торвардин не сумеет вписаться в подчиненную вековому укладу жизнь своих сородичей. Не сможет Ириен Альс пройти мимо тех, кто отчаянно нуждается в защите и помощи. Бывшим воинам Армии Судьбы не под силу повернуть время...
Потому что самым могущественным из всех заклинаний были, есть и будут деньги, и чем больше сумма, тем сильнее ее «магическое» воздействие.
Ланга распалась. Но как не войти дважды в одну и ту же реку, так невозможно лангерам вычеркнуть пятнадцать лет из жизни и вернуться к прежним отношениям. Нет места на родном острове волшебнику Мэду Малагану. Орк Сийгин так и не найдет сил простить невольных убийц своей матери. Торвардин не сумеет вписаться в подчиненную вековому укладу жизнь своих сородичей. Не сможет Ириен Альс пройти мимо тех, кто отчаянно нуждается в защите и помощи. Бывшим воинам Армии Судьбы не под силу повернуть время...
жить надо ради самой жизни. И ничья смерть не может замедлить вечный круговорот мироздания, без начала и конца возрождающийся сам из себя. Мироздание даже не заметит твоей смерти, но станет беднее и оттого скучнее
Ланга распалась. Но как не войти дважды в одну и ту же реку, так невозможно лангерам вычеркнуть пятнадцать лет из жизни и вернуться к прежним отношениям. Нет места на родном острове волшебнику Мэду Малагану. Орк Сийгин так и не найдет сил простить невольных убийц своей матери. Торвардин не сумеет вписаться в подчиненную вековому укладу жизнь своих сородичей. Не сможет Ириен Альс пройти мимо тех, кто отчаянно нуждается в защите и помощи. Бывшим воинам Армии Судьбы не под силу повернуть время...
Чего ж не очухаться, ежели лечить его и кормить? От заботы оно, вишь, мало кто подыхает.
Ланга распалась. Но как не войти дважды в одну и ту же реку, так невозможно лангерам вычеркнуть пятнадцать лет из жизни и вернуться к прежним отношениям. Нет места на родном острове волшебнику Мэду Малагану. Орк Сийгин так и не найдет сил простить невольных убийц своей матери. Торвардин не сумеет вписаться в подчиненную вековому укладу жизнь своих сородичей. Не сможет Ириен Альс пройти мимо тех, кто отчаянно нуждается в защите и помощи. Бывшим воинам Армии Судьбы не под силу повернуть время...
Главное – не жалеть себя, не оглядываться назад и ни о чем не сожалеть.
Ланга распалась. Но как не войти дважды в одну и ту же реку, так невозможно лангерам вычеркнуть пятнадцать лет из жизни и вернуться к прежним отношениям. Нет места на родном острове волшебнику Мэду Малагану. Орк Сийгин так и не найдет сил простить невольных убийц своей матери. Торвардин не сумеет вписаться в подчиненную вековому укладу жизнь своих сородичей. Не сможет Ириен Альс пройти мимо тех, кто отчаянно нуждается в защите и помощи. Бывшим воинам Армии Судьбы не под силу повернуть время...
Альс только вздохнул. Они всегда так делали. Осторожно подкрадывались, давали повод себя пожалеть, безбоязненно забирались в сердце и оставались там навсегда, делая свои беды и заботы его бедами и заботами, а потом - потом они умирали, уходили, забирая с собой кусочек души. За это коварство Альс и не любил людей, за то, что они были ему небезразличны.
Ланга распалась. Но как не войти дважды в одну и ту же реку, так невозможно лангерам вычеркнуть пятнадцать лет из жизни и вернуться к прежним отношениям. Нет места на родном острове волшебнику Мэду Малагану. Орк Сийгин так и не найдет сил простить невольных убийц своей матери. Торвардин не сумеет вписаться в подчиненную вековому укладу жизнь своих сородичей. Не сможет Ириен Альс пройти мимо тех, кто отчаянно нуждается в защите и помощи. Бывшим воинам Армии Судьбы не под силу повернуть время...
Долгая жизнь и определенный опыт подсказывали эльфу, что если сталкиваешься с неразрешимой загадкой, то лучший способ переломить ход событий – это дать им развиваться самостоятельно, а убить кого-нибудь он всегда успеет.
Ланга распалась. Но как не войти дважды в одну и ту же реку, так невозможно лангерам вычеркнуть пятнадцать лет из жизни и вернуться к прежним отношениям. Нет места на родном острове волшебнику Мэду Малагану. Орк Сийгин так и не найдет сил простить невольных убийц своей матери. Торвардин не сумеет вписаться в подчиненную вековому укладу жизнь своих сородичей. Не сможет Ириен Альс пройти мимо тех, кто отчаянно нуждается в защите и помощи. Бывшим воинам Армии Судьбы не под силу повернуть время...
испокон веков острова принадлежали исключительно людям, чем, с одной стороны, можно было гордиться, а с другой… можно и не гордиться.
Ланга распалась. Но как не войти дважды в одну и ту же реку, так невозможно лангерам вычеркнуть пятнадцать лет из жизни и вернуться к прежним отношениям. Нет места на родном острове волшебнику Мэду Малагану. Орк Сийгин так и не найдет сил простить невольных убийц своей матери. Торвардин не сумеет вписаться в подчиненную вековому укладу жизнь своих сородичей. Не сможет Ириен Альс пройти мимо тех, кто отчаянно нуждается в защите и помощи. Бывшим воинам Армии Судьбы не под силу повернуть время...
нельзя вернуться таким же, каким ушел
Ланга распалась. Но как не войти дважды в одну и ту же реку, так невозможно лангерам вычеркнуть пятнадцать лет из жизни и вернуться к прежним отношениям. Нет места на родном острове волшебнику Мэду Малагану. Орк Сийгин так и не найдет сил простить невольных убийц своей матери. Торвардин не сумеет вписаться в подчиненную вековому укладу жизнь своих сородичей. Не сможет Ириен Альс пройти мимо тех, кто отчаянно нуждается в защите и помощи. Бывшим воинам Армии Судьбы не под силу повернуть время...
– Гордость – это такая роскошь, которая далеко не всем оказывается по плечу. Наша барышня, похоже, почитает себя умелой наездницей и жаловаться на натертую задницу не может по принципиальным соображениям.
– По каким каким ображениям? – переспросил стрелок.
– Принципиальным, Снегирь. Это когда человек решает сам для себя, что так он будет делать, а эдак – никогда. И строго придерживается установленных правил.
– Ага, у нас в деревне энтот прынсып называют бзиком и крутят пальцем у виска. Ну ну, буду таперича знать.
Ланга распалась. Но как не войти дважды в одну и ту же реку, так невозможно лангерам вычеркнуть пятнадцать лет из жизни и вернуться к прежним отношениям. Нет места на родном острове волшебнику Мэду Малагану. Орк Сийгин так и не найдет сил простить невольных убийц своей матери. Торвардин не сумеет вписаться в подчиненную вековому укладу жизнь своих сородичей. Не сможет Ириен Альс пройти мимо тех, кто отчаянно нуждается в защите и помощи. Бывшим воинам Армии Судьбы не под силу повернуть время...
Прошлое мира подобно глубокому сундуку, на дне которого лежат самые страшные тайны.
Божьи мельницы мелют медленно. Великая Пестрая Праматерь кропотливо сплетает хрупкое полотно судеб. Сначала она бережно соберет вместе тех немногих, кто презрел свой удел и отверг предназначение: людей и нелюдей. Потом крепко свяжет всех нерушимой клятвой. И когда пробьет час, они совершат то, что не под силу богам. Но это будет потом, а пока беглому солдату предстоит встретить своего извечного врага и… не дать ему умереть. С чего-то же надо начинать.
– Смирись, – посоветовал Пард. – Это будет слишком по-человечьи. – А ты по-эльфячьему смирись. Тщательно и изящно, – съехидничал оньгъе.
Божьи мельницы мелют медленно. Великая Пестрая Праматерь кропотливо сплетает хрупкое полотно судеб. Сначала она бережно соберет вместе тех немногих, кто презрел свой удел и отверг предназначение: людей и нелюдей. Потом крепко свяжет всех нерушимой клятвой. И когда пробьет час, они совершат то, что не под силу богам. Но это будет потом, а пока беглому солдату предстоит встретить своего извечного врага и… не дать ему умереть. С чего-то же надо начинать.
Магия – мощная сила, но здравый смысл подсказывает, что простые дела делаются простыми средствами.
Божьи мельницы мелют медленно. Великая Пестрая Праматерь кропотливо сплетает хрупкое полотно судеб. Сначала она бережно соберет вместе тех немногих, кто презрел свой удел и отверг предназначение: людей и нелюдей. Потом крепко свяжет всех нерушимой клятвой. И когда пробьет час, они совершат то, что не под силу богам. Но это будет потом, а пока беглому солдату предстоит встретить своего извечного врага и… не дать ему умереть. С чего-то же надо начинать.
Как показывает историческая практика, все самые загадочные, удивительные и невообразимые события объясняются очень и очень просто. Причина почти всегда проста и незамысловата, как удар дубиной по черепу.
Божьи мельницы мелют медленно. Великая Пестрая Праматерь кропотливо сплетает хрупкое полотно судеб. Сначала она бережно соберет вместе тех немногих, кто презрел свой удел и отверг предназначение: людей и нелюдей. Потом крепко свяжет всех нерушимой клятвой. И когда пробьет час, они совершат то, что не под силу богам. Но это будет потом, а пока беглому солдату предстоит встретить своего извечного врага и… не дать ему умереть. С чего-то же надо начинать.
– Как тебя понимать? – Просто помни, что не только ты с нами, но и мы с тобой.
Божьи мельницы мелют медленно. Великая Пестрая Праматерь кропотливо сплетает хрупкое полотно судеб. Сначала она бережно соберет вместе тех немногих, кто презрел свой удел и отверг предназначение: людей и нелюдей. Потом крепко свяжет всех нерушимой клятвой. И когда пробьет час, они совершат то, что не под силу богам. Но это будет потом, а пока беглому солдату предстоит встретить своего извечного врага и… не дать ему умереть. С чего-то же надо начинать.
Если б могла, она бы разрыдалась, если б умела, то учинила бы скандал, если б хотела, то смертельно обиделась бы. Вот только не получалось ни то, ни другое и ни третье. Ни к чему, бессмысленно и не за что.
Божьи мельницы мелют медленно. Великая Пестрая Праматерь кропотливо сплетает хрупкое полотно судеб. Сначала она бережно соберет вместе тех немногих, кто презрел свой удел и отверг предназначение: людей и нелюдей. Потом крепко свяжет всех нерушимой клятвой. И когда пробьет час, они совершат то, что не под силу богам. Но это будет потом, а пока беглому солдату предстоит встретить своего извечного врага и… не дать ему умереть. С чего-то же надо начинать.
На что можно потратить деньги в преисподней? На свежие угольки?
Божьи мельницы мелют медленно. Великая Пестрая Праматерь кропотливо сплетает хрупкое полотно судеб. Сначала она бережно соберет вместе тех немногих, кто презрел свой удел и отверг предназначение: людей и нелюдей. Потом крепко свяжет всех нерушимой клятвой. И когда пробьет час, они совершат то, что не под силу богам. Но это будет потом, а пока беглому солдату предстоит встретить своего извечного врага и… не дать ему умереть. С чего-то же надо начинать.
Демоны бывают разные. И как показывает практика, с коренными обитателями адп управиться гораздо проще, чем с теми, которые живут внутри нас.
Божьи мельницы мелют медленно. Великая Пестрая Праматерь кропотливо сплетает хрупкое полотно судеб. Сначала она бережно соберет вместе тех немногих, кто презрел свой удел и отверг предназначение: людей и нелюдей. Потом крепко свяжет всех нерушимой клятвой. И когда пробьет час, они совершат то, что не под силу богам. Но это будет потом, а пока беглому солдату предстоит встретить своего извечного врага и… не дать ему умереть. С чего-то же надо начинать.
Как гласит малоизвестная эльфийская поговорка, "если хочешь пересчитать все деревья в лесу, надо начинать с самого крайнего".
Божьи мельницы мелют медленно. Великая Пестрая Праматерь кропотливо сплетает хрупкое полотно судеб. Сначала она бережно соберет вместе тех немногих, кто презрел свой удел и отверг предназначение: людей и нелюдей. Потом крепко свяжет всех нерушимой клятвой. И когда пробьет час, они совершат то, что не под силу богам. Но это будет потом, а пока беглому солдату предстоит встретить своего извечного врага и… не дать ему умереть. С чего-то же надо начинать.
Какое бы доброе и благое дело ни сделал человек, рано или поздно он хотя бы раз непременно пожалеет об этом.
Божьи мельницы мелют медленно. Великая Пестрая Праматерь кропотливо сплетает хрупкое полотно судеб. Сначала она бережно соберет вместе тех немногих, кто презрел свой удел и отверг предназначение: людей и нелюдей. Потом крепко свяжет всех нерушимой клятвой. И когда пробьет час, они совершат то, что не под силу богам. Но это будет потом, а пока беглому солдату предстоит встретить своего извечного врага и… не дать ему умереть. С чего-то же надо начинать.
Смерть – это то, что случается со всеми рано или поздно.
Говорят, что выбор есть всегда. Но от него можно отказаться. На какое-то время. Можно сбежать в северное варварское королевство, там забраться в самую глушь, в чащи плоскогорья, где обитают лишь чудовища во всех обличьях, и в бесконечных сражениях попытаться забыть о выборе, о любви и долге. И все же Судьба обязательно отыщет лазейку, чтобы заставить исполнить предназначенное. Судьба крепко возьмет за горло и заставит вспомнить все. И вернуться. Назло всесильным врагам, назло Госпоже Зиме,...
Нет ничего проще, чем отправиться дорогой снов. Закрой себе глаза на здоровье, пусти под бок теплую сладкоежку-дрему, оставь за порогом сознания планы и замыслы будущего дня. И через несколько ударов сердца ты ступишь в мягкую траву забвения, заблудишься в лесу полнолуний, и до самого рассвета бродить тебе по широкой полосе сумеречной границы меж жизнью-светом и смертью-тьмой.
Говорят, что выбор есть всегда. Но от него можно отказаться. На какое-то время. Можно сбежать в северное варварское королевство, там забраться в самую глушь, в чащи плоскогорья, где обитают лишь чудовища во всех обличьях, и в бесконечных сражениях попытаться забыть о выборе, о любви и долге. И все же Судьба обязательно отыщет лазейку, чтобы заставить исполнить предназначенное. Судьба крепко возьмет за горло и заставит вспомнить все. И вернуться. Назло всесильным врагам, назло Госпоже Зиме,...
Каково же было его разочарование, когда в одно прекрасное, звенящее от легкого морозца утро он обнаружил на пороге своей хижины непрошеных гостей. – … – сказал Альс, глядя на своих сородичей.
Говорят, что выбор есть всегда. Но от него можно отказаться. На какое-то время. Можно сбежать в северное варварское королевство, там забраться в самую глушь, в чащи плоскогорья, где обитают лишь чудовища во всех обличьях, и в бесконечных сражениях попытаться забыть о выборе, о любви и долге. И все же Судьба обязательно отыщет лазейку, чтобы заставить исполнить предназначенное. Судьба крепко возьмет за горло и заставит вспомнить все. И вернуться. Назло всесильным врагам, назло Госпоже Зиме,...
Если и есть в мире самое великое колдовство, то звать его Любовью.
Говорят, что выбор есть всегда. Но от него можно отказаться. На какое-то время. Можно сбежать в северное варварское королевство, там забраться в самую глушь, в чащи плоскогорья, где обитают лишь чудовища во всех обличьях, и в бесконечных сражениях попытаться забыть о выборе, о любви и долге. И все же Судьба обязательно отыщет лазейку, чтобы заставить исполнить предназначенное. Судьба крепко возьмет за горло и заставит вспомнить все. И вернуться. Назло всесильным врагам, назло Госпоже Зиме,...
Всему на свете приходит конец, особенно хорошему. Причем, что показательно, хорошее имеет необъяснимую тенденцию иссякать гораздо быстрее, чем плохое.
Говорят, что выбор есть всегда. Но от него можно отказаться. На какое-то время. Можно сбежать в северное варварское королевство, там забраться в самую глушь, в чащи плоскогорья, где обитают лишь чудовища во всех обличьях, и в бесконечных сражениях попытаться забыть о выборе, о любви и долге. И все же Судьба обязательно отыщет лазейку, чтобы заставить исполнить предназначенное. Судьба крепко возьмет за горло и заставит вспомнить все. И вернуться. Назло всесильным врагам, назло Госпоже Зиме,...