Книга третья.
Ульяне придётся разбираться с полученной силой, проблемами родных и не очень, а самое главное - с собой.
Развод не выход. Разведенных в обществе не любят. То ли дело вдова. И прилично, и имущество при тебе.
— Потомственная девственница.
...
— Потомственная… кто? — переспросила Ляля.
— Девственница.
Из нашего Шаолиня так просто не уйдёшь.
- ...Можно даже палача нанять.
— Тамадой?
Обезглавленный противник быстро теряет волю к сопротивлению.
А платье купи. Ладно? Такое, чтоб красивое. Чтоб все мне обзавидовались. (Слова заботливого мужа своей жене)
Стихи… так стихи я помню. Я сам писал! Вот… как это было… а! Тёмною ночью свистел соловей…
Лицо Люцинды начало вытягиваться.
— Тёк вдалеке чёрной лавы ручей… — ободрённо продекламировал демон. — Тихо к нему подобрались враги. Взмахом меча я им снёс полноги.
— Я тебе говорил, что ты крайне несерьёзно относишься к составлению договоров.
— Это не договор, а обет…
— Обед будет позже, — сказал Данила, глянув на небо.
— Данила нынешний жених моей бывшей невесты, — представил он. — И мой будущий компаньон. Это даже хорошо, что вы, блистательная Люцинда, явились лично. Нам надо обсудить некоторые вопросы дальнейшего сотрудничества…
— Нынешний жених бывшей невесты… — демоница разом утратила интерес и головой покачала этак, с укоризной. — Как у людей всё сложно! Такие запутанные отношения…
Нет, Филин знал, что есть женский бокс и ныне все равны, но мысль о том, чтобы бить девицу и по лицу была неприятна.
У любой сволочи почти есть тот, кто эту сволочь любит.
— Если не отпустят, то я и в самолёт не войду. Да что там, самолёт, у меня и на визу документы не примут, — проворчал Наум.
— Вот! Поэтому подумай о лебедях! С лебедями ни виза, ни паспорт не нужны. Сел и поехал…
Правда, в отличие от египетских саркофагов, этот был без крышки. И с постельным бельём в голубую полосочку, чему фараоны могли бы только позавидовать.
— Вот когда я думаю о наличии фаворита у моей фаворитки, мне хочется кого-нибудь убить, — признался Василий.
— Наконец, у тебя появились нормальные человеческие желания!
Он испытывает волнение, — заметил Василий, выходя следом. — Я поставил его в известность, что мы будем иметь приватную беседу. Он сказал, что набьёт мне морду. Мне показалось, что это очень личное.
— Да… — на улице действительно стало легче дышать. — Бить морду — это очень личное.
Только, девонька, невозможно забрать любовь. Она или есть, или нет. Она сама в людях живёт.
— Там… там… там сатанисты украли наших козлов! — выпалил Никитка гулким рычащим басом. — Спасать надо!
Ульяна от неожиданности едва бубликом не подавилась.
— Не понял, — а вот Мелецкий удивлённым не выглядел. И вопрос задал именно тот, который сама Ульяна задать хотела. — Зачем нам спасать сатанистов?
— Мысли — это только мысли. У всех бывают, — бабушка усмехнулась. — Если встретишь кого, кто говорит, что у него ни разу дурных мыслей не было, то так и знай — врёт. У каждого бывали. И зависть случалась. И гнев. И желания всякие, не самые красивые. Пока мысли мыслями остаются, то и не страшно… пойдём, я тебя чаем напою.