Вечный зов

Вот уже несколько дней как я не могу собраться и написать об этой книге.
Набор всхлипов, а не отзыв: широчайшее полотно; берет за нутро и не отпускает, перемешивает все до основания; жизнь как она есть; лучшее о нас, так как будто о тебе пишет мама - знает все твои самые гадкие стороны, но всё равно любит.

Может быть, попробовать пройтись по этим всхлипам, как по тезисам?

Широчайшее полотно. Меня поразило, насколько всеохватывающе и полно написан этот роман. Огромный период жизни страны – с гражданской войны по конец сороковых. Кажется период более плотный трудно себе представить. Мясорубка все эти годы шла такая, что иные две-три сотни лет уступят этим нескольким десятилетиям. Кроме того, героями романа будет не один десяток лиц. Если вы впечатлены обилием и хитросплетениями судеб героев «Песни Льда и Пламени» Джорджа Мартина, то вам сюда. Плотность и живость героев дадут многократную фору Мартиновским любимчикам. И не кидайтесь в меня тапками за сравнение теплого с мягким, чего хочу то и кладу в свой борщ. Хоть свёклу, хоть изюм. И поверьте, распределение между авторами вовсе не так очевидно, как кажется.

Берёт за нутро и не отпускает, перемешивает всё до основания. Герои полнокровные и человечные, судьбы их сложны и непредсказуемы. И снова Мартин вспоминается – А.Иванов не многим милосерднее Мартина. На ваших руках погибнет или зайдется в безутешном горе не один любимый герой. Спойлер? Да увольте! Две войны, коллективизация, плен, ужели вы думали, что все выживут и будут собирать ромашки на лугу? От того слёзы, когда судьба в очередной раз бьёт и без того настрадавшегося Ивана Савельева, от того тоска внутри и неразбериха, когда в очередной раз размышляет о своей жизни такой неодназначно плохой Фёдор.

Жизнь как она есть. Вот это, пожалуй, самое сильное из моих впечатлений от романа – многогранность натур персонажей романа. Те, кто казался такими негодяями весь роман, к концу, когда до них дойдет слово, вдруг окажутся такими… живыми, человечными, чистыми, светлыми и настоящими натурами. Нет, нет, речь не о беспримесной доброте, ангелочках с лицами котиков и повадками идеальной мамочки, это просто – живые люди, у которых внутри – настоящий Вечный зов к поиску себя в жизни, своего пути и предназначения. И поверьте, в романе это описано куда менее пафосно, чем мои корявые потуги.

Лучшее о нас, так как будто о тебе пишет мама - знает все твои самые гадкие стороны, но всё равно любит. Это еще одно глубокое впечатление – потрясение от романа, напрямую вытекающее из предыдущих двух пунктов.

У меня опять всё смешалось в голове и не удается собрать миллион впечатлений в единую картинку. Роман неохватен, многогранен и полнокровен. Настоятельно советую всем любителям классики, семейных саг и масштабных эпичных полотен. И несмотря на обилие идейности этого произведения, я бы назвала его обязательным для становления человеческих качеств.

Огромное спасибо Arlett за шикарный подарок - это книгу в замечательном издании, еще более глубокая благодарность - за то, что позвала в междусобойчик, в котором мы эту книгу и прочли с ней и olesya-tr .

Этот роман меня ошеломил. Он удивительный.

В сентябре довелось мне побывать в Шантаре. Анатолий Иванов дал мне такую возможность. Шумит на её земле река Громотуха, стонет тайга, кипит человеческая жизнь. В революцию шли здесь бои партизан с карательным отрядом белых. В Великую Отечественную шли бои в тылу с природой и обстоятельствами, когда строили эвакуированный завод. После войны на полях шли бои за урожай. Во все времена шла борьба людей друг с другом и с самими собой. Шантара и село Михайловское - родина Савельевых и Инютиных, Кафтановых и Кружилиных, Назаровых и Якова Алейникова. История берет свой исток с трех братьев Савельевых, чтобы потом раскинуться широко и бурно, как воды Громотухи. Старший брат Антон вполне мог стать каторжанином, уж больно крутым нравом его наделила природа. И стал бы, если бы не родной дядя. Средний Федор был красным партизаном. В его груди бьется страшное, злое, коварное сердце. Младший Иван – чистая, светлая душа - оказался на службе у местного воротилы Кафтанова, который сколотил сначала свою банду, а после помогал белым. Милый, добрый Иван, ох, не место тебе здесь. Любовь виновата в твоей беде. Братья Савельевы… Их судьбы схлестнутся еще много раз в страшном выборе.

Судьбы… Какие здесь потрясающие судьбы! Каждая закладывает такие виражи! А уж какие хитросплетения тут будут, какие пикантности! И больше о них и слова не скажу. Эту книгу надо прожить самому страница за страницей. Это мучительно и горько. Это радостно и светло. Книга на все времена. Книга о вечном. О вечном вопросе – как и зачем на земле жизнь свою прожить. О Вечном зове совести – стать Человеком, быть Человеком, остаться Им.

Многие из нас, и я не исключение, любят истории о маленьких английских и американских городках. Поверьте, их истории не сравнятся с теми страстями, что кипят в Шантаре. Суровый край, буйные нравы. Когда-то я читала у Мураками, как с живого человека сдирали кожу. Когда-то я читала у Кинга про жестокий марафон на выживание. Когда-то я восхищалась пророческими книгами фантастов. Иванов всех обставил и ушел вперед с большим отрывом. Иногда это было почти невыносимо. Внутри всё обмирало и холодело. Иногда хотелось закрыть глаза, заткнуть уши и крикнуть «перестаньте, хватит, я устала!»

Всем надо знать, как и за что умирали люди, какой ценой оплачено всё, что нам оставлено…

Совместное чтение с olesya-tr и marfic .
Олесик, я полностью с тобой согласна, это был трудный кайф :)

За это надо выпить!

Да, потомки поймут, обязательно поймут, тех, кто был честен сам перед собой. И простят. Потомки — они всегда великодушны.

Про потомков потом. Сперва вот это: не, ну я так не играю! Ответа на вопрос: «какую бы книгу вы взяли с собой на необитаемый остров?» - у меня не заготовлено. Но это определенно не «Вечный зов». Даже если остров за полярным кругом и обнесен колючей проволокой. И тем не менее: за два с небольшим года дважды перелопатить центнер отборного соцреализма целиком — явно кто-то перепутал чемоданы. Поневоле задумаешься о роковой неслучайности, коварных неподдающихся логике планах высших сил, прочей чертовщине и небывальщине или же, пуще того, о природе алкоголизма. Не зря, не зря это название так приглянулось владельцам торговых точек, сосредоточенных на реализации запрещенной с 22 до 11 продукции... или вот ещё рюмочные есть такие чуть ли не в каждом городе по пять штук — уникальные совершенно заведения параллельной реальности, куда в здравом уме никто попасть не может никогда — тут либо неконтролируемый лобными долями мозга исследовательский порыв, либо надёжно прописанная в маршруте аддикция. Это совсем не те места, где вольготно чувствовать себя всегда правым клиентом — сюда приходят с повинной и тяжелой похмельной головой и расплачиваются несвежими бумажками и разнородными железками за сто граммов прощения свыше и сок добрый в придачу. Или получают заслуженное вознаграждение за долготерпение безысходного дня вовне, слишком длинного, слишком жестокого к человеку на ватных ногах, накопившему под конец его столько тщательно скрываемой дрожи, что как тут не расплескать. Но тогда ещё и пиво можно, и даже зорко проследить, чтоб пены поменьше. Помолчать, пожевать раздумчиво резиновый бутерброд, выпить ещё. А потом вдруг понять: все люди - братья, особенно вот этот усатый в пиджаке, «интелихент» с другой стороны хлипкого и липкого стоячего столика, и надо непременно сказать ему что-то очень важное, хорошее и правильное. Или в морду дать, в усатую, ишь вылупился, вражина. Но нет, в рюмочной добро побеждает, куда ему деваться. И не будет бит усатый. И носатого по плечу снисходительно похлопают. И высокие слова будут сказаны . «Человек, он вообще...» А стихийный алкаш, без понятия о сакральном, сюда забредает редко — вот он спит на прожжённом матрасе под лысой лампочкой, правильно применив когнитивные способности, подсчитав насущную выгоду от тяжкого наркоза чем-то палёным. Бог весть, проснётся ли, но не для него милосердно откроется в 7 утра «Вечный зов» - для него прием круглосуточно.

Во-первых, не спрашивайте: с вечными ценностями фирменно-маргинальных питейных заведений я знакома понаслышке — мне туда страшновато. А во-вторых, я никого не введу в заблуждение, все знают и так: «Вечный зов» - ни про какой, вроде, не алкоголизм, он - про любовь к Родине (даже так — к Отчизне), смысл жизни, Великое Противостояние, сборник афоризмов краеугольной житейской мудрости и что-то там пером не вырубишь топором, друг познается в беде, не выловишь из пруда, а если смолоду прореха, то к старости, знамо, дыра — и от этого мне тоже сильно не по себе, по мне — все эти хонтологические вокабулы в былинно-канцелярском стиле (что с малой, что с большой буквы) приемлемы именно что в специально сконструированных затемнённых помещениях под соответствующие вещества с привкусом древнерусской тоски, сермяжной правды, классовой сознательности, первородного греха и плохо очищенного спирта— в установленных ГОСТом пропорциях. И где-то в глубине своей основательной крестьянской натуры, которой без надобности всухую манипулировать абстракциями, Анатолий Иванов тоже об этом знает — монолог героического большевика Кружилина, разъясняющий в самом центре книги суть её наименования и вообще суть (мол, человек, каких бы дров не наломал, обязательно, во что бы то ни стало, становится пламенным гражданином и образцовым борцом за справедливость в том случае, если повинуясь «извечному зову» верно определяет своё человеческое место среди людей. А если не повинуется, не определяет, не становится - значит, не человек он, а говно) — это не что-нибудь, а самый натуральный тост, торжественно произнесенный за столом, где в принудительно-добровольном порядке собрались самые избранные персонажи основной линии: братья и сестры, враги и соратники, мужья и полюбовники. Будем здоровы!

Признаться, после первого раза оценка была другая, хоть и точно такая же. Как «Тихий Дон», подорвавший в своё время устойчивую идиосинкразию к советской литературе не столько даже грандиозностью свалившегося на голову эпического полотна в дубовой раме, сколько выхваченными в процессе нежданными штрихами, ну, вроде сифилиса одной из героинь (где сифилис, а где линия партии? поразительно, в общем, было) — так и «Вечный зов» - надо же, кающийся чекист. Ему грозно так: «руки по локоть в крови!», а он такой: «виноват, дурак был, исправлюсь в следующий раз», а ему опять: «ну ладно тогда...» Впечатляет на уровне: «а так можно было?». При моей (наверное, уже былой) любви к бесконечным многофигурным сагам и эпопеям, при полной готовности не придавать значения вторичности сюжетных линий и цельнотянутости готовых конструкций (жизнь — она такая.. не очень-то разнообразная: родился, женился, застрелился, дал пятилетку в три года, родил сына, посадил дерево, посадил друга, немедленно выпил - «всё криво, криво, а потом и вовсе в сторону»), обязательным идеологическим мантрам и принципиальной кондовости языка - полувековая история сибирского рабоче-крестьянского семейства произвела обвальное впечатление, пролетела стремглав. Не успеешь зафиксировать монтекристовские обстоятельства Савельева-старшего (загремел в тюрьму прям со свадьбы по наводке завистника, достигшего со временем значительного положения в обществе, ага), как у среднего уже усы подковой отрасли и зверские страсти проснулись в противостоянии с младшим, который традиционно Иван и тоже, понятно, усат не без причины. Там белочехи, сям — кулацкие банды, левее — троцкисты, правее — некуда, гитлеровцы сплошным фронтом, а фронт — он и в тылу, раз позади — Москва, только держись, не то укатают сивку крутые горки; Фёдор Фёдорычи, Петры Петровичи, Назары и Панкраты (стоп, это один человек) — живая исконно-посконная сила ...того повесили, этому ногу оторвало на первой войне, а другому обе сразу на второй, всех баб снасильничали и пожалели в произвольном порядке, рожью вместо пшеницы всё засеяли во имя жизни на земле, все возможные стереотипы отыграли, а потом ещё по разу, характерами поменялись, след оставили, сопереживать заставили, врагов победили. Но вот тут не до конца — враг, он никогда и повсюду не дремлет. Он не только умеет не дремать с тобой в одной постели, но и на партсобрании умудряется не захрапеть и в чистом поле по соседству присесть не постесняется. Так что будь начеку и умей отличать своих от чужих — самое что ни на есть нужное знание, когда вокруг вечный бой.

А это я уже плавно перетекла к прочтению на бис. Которое на пользу книге явно не пошло. Вот не надо было. Во второй раз река текла медленно, не бурлила на перекатах, не преподносила сюрпризов и внезапных, пусть и несколько лубочных, красот. И тут я уже нашла время приглядеться к гниловатым омутам и ознакомиться с не самой, казалось бы, нужной сопроводительной информацией, без которой столь лихо обходилась прежде: роман-то в 70-е написан, оказуеца… написан не военкором Бабелем, не подрасстрельным Шолоховым, а равнобедренным функционером Ивановым. Уже и свингующие шестидесятые зачахли и танки по Праге прошлись и Новочеркасский расстрел состоялся. А он туда же. И что? А ничего — это многое меняет и совсем ни хрена не объясняет. С высоты занятой исторической позиции — книжка довольно скользкая, оправдательная, совсем не революционная, не только подстилающая соломы погуще в местах предполагаемого неловкого падения с грохотом господствующей заскорузлой и закостеневшей идеологии, но и дающая ей дополнительные измерения, на удивление легко приживающиеся не только на наших суглинках, чернозёмах и подзолах, но даже и на мерзлотно-таёжной почве — патриотизм, как религия, принципиально требующая то кровавых, то бессмысленных жертв, а кто против — того во тьму внешнюю (снаружи нашей избушки всегда беспросветная мгла, в которой копошится лишенное человеческого облика абсолютно голодное зло, чующее горячие сердца, холодные головы и чистые руки). Кому война, а кому мать родна — не пренебрежительное ругательство, а чуть ли не руководство к действию, новый завет — недаром на семь бед один ответ: добровольцем на фронт, там и родишься заново, особенно если умрёшь.

А оценка пусть такая будет — в назидание потомкам. Потому как вряд ли я сильно поумнела с прошлого раза — просто википедии начиталась, которую редактируют рептилоиды и либеральная пропаганда, вестимо.

«Вечный зов» уже пару часов как открылся...

ДП-2018. Июльский чёрный-чёрный ящик. "Кокарды и исподнее"

Жизнь человеческая как недолговечный костер.
Вспыхнет он, отгорит, отполыхает, освещая вокруг себя большой или малый кусочек вечного и беспредельного пространства, рано или поздно огонь обессилеет, увянет окончательно, дрова превратятся в золу. Потом и прах этот развеется по земле, зарастет кострище травой, и эту траву будет волновать тот же ветер, который раздувал когда-то огонь...

Я что-то даже и не знаю, как писать об этом романе… Что тут скажешь?

Ожидания у меня были самые радужные, так что я сразу без раздумий купила огромный фолиант. Во-первых, я очень люблю семейные саги, а во-вторых – обожаю советский классический роман. В-третьих, я обожаю читать о предреволюционном времени, о революции, о том, как становилась Советская власть. В-четвертых, мне нравятся книги о войне… А тут на тебе, все это сразу в одном огромном томе. Поэтому я была уверена, что книга заслужит по крайней мере четыре звездочки из пяти. Ан нет… Все пять. И даже больше.

«Вечный зов» - это история семьи Савельевых, начинающаяся еще в царской России и оканчивающаяся много позже победы над фашизмом. Это вам подскажет любая аннотация, однако эти скупые строки, конечно, не способны дать сколько-нибудь четкое представление о романе. Ну да с другой стороны, передать хотя бы вкратце весь водоворот событий и судеб попросту невозможно.

И все же. В центре романа, как ни крути, братья Федор и Иван. Одна из частей романа называется «Великое противостояние», и сколько я ни напоминаю себе, что эти слова, вероятно, о войне, в голове неизбежно возникает образ враждующих братьев. Это не открытая вражда, нет, даже не ненависть, а умопомрачительный ком нитей судьбы, сплетшийся так, что не распутаешь. Оба конца, вырывающиеся из него, ведут один к добру, другой к злу… И пока пытаешься распутать этот клубок, путаешься, где, кто, что, как и почему, блуждаешь по извилистым жизненным тропам... Автор специально об этом позаботился, рассказывая нам о жизни героев то там, то здесь. Вот Федор и Иван по обе стороны боя… Федор – отчаянный партизан, Иван – выступающий за белых. А вот Федор – мрачноватый, но примерный вполне семьянин, а Иван – вернувшийся с каторги странный тип. Казалось бы, уже все ясно с ними, но вот… Детство Федора… Воспоминания Ивана… А потом…

Хотя нет, не буду говорить дальше. Это надо читать. Но, так или иначе, жизненные пути братьев и их противостояние удивительны.

Однако не менее интересны судьбы прочих персонажей, окружающих Ивана и Федора. Их семьи, боевые товарищи, друзья, враги… Идет беспощадное время, но прошлое нет-нет да и дает о себе знать… Казалось бы, конец старым воспоминаниям положит безжалостная война, но – жизнь! – наоборот, первые страницы книги явственно проявляются на последних... Разумеется, вместе с бравыми подвигами, позорными отступлениями, мучениями в концлагерях и всем тем, что никогда не должно быть забыто.

Огромный роман захватил меня на добрую неделю и все никак не хотел отпускать. Да и, в принципе, так и не отпустил и вряд ли вообще отпустит. Я буду перечитывать эту книгу, а жизни поколений Савельевых, Кружилиных, Инютиных и многих других будут снова и снова пробегать перед глазами…

Это как раз та редкая книга, когда ты оказываешься втянут в водоворот множества жизней, смеешься и плачешь, волнуешься о небывалых людских судьбах, читая о которых, сознаешь, что это не авторский вымысел, это – самая что ни на есть реальная жизнь… Это тот случай, когда невозможно оторваться, когда после прочтения долго стоит ком в горле, когда нет слов, чтобы выразить свои восторг, благодарность и почтение автору.

ТТТ || Советский классический роман || Огромное спасибо sweta3000 за совет!

Вот это книжища!
И, поверьте, это я не только об объёме. Его как раз перестаёшь пугаться как только начнешь читать.
Мощь и широта — вот как коротко можно сказать о романе. А ведь, пожалуй, и нельзя писать о крае Сибирском по-другому! Привольность, суровость, красота, испытания, опасность... И это не только о природе и климате.
Это прежде всего о людях. Какие страсти бушуют в Шантаре! Какое сложное переплетение судеб! И как-то всё по-настоящему, тяжело, с кровью и слезами, потом и отчаяньем, заблуждениями людскими и верой в будущее.
Это не советская агитка. Если бы! Это горе людское: когда в одной семье брат брата ненавидит, в другой отец дочь непокорную насилует, а в третьей-четвертой-пятой муж с женой с такими камнями за пазухой живут, что страшно становится.
Про эту книгу невозможно рассказать. И оценку ей дать невозможно. Во многом неприглядная правда. Это наша Родина. Это наша история. Не нравится? Ну что ж. Историю не изменить. Можно только попытаться понять тех людей, которые жили в то трудное время. Их поступки, их судьбы, их мысли. Ох!
Тяжелая книга. Но несмотря на практически невыносимую мучительность, она какая-то очень чистая и живая. Настоящая.
Это как слезы очищения. Это — истина.
Везде, во всём и всегда надо оставаться Человеком.

Пафосно получилось. Громко и бестолково.
Читайте лучше "Вечный зов". Там всё проще и честнее.

Флэшмоб 2015. 30/30.
Маргошка ( margo000 ), дорогая! Как я тебе благодарна! Я бы ещё долго до этой глыбы не добралась, если бы не пинок. Просто потрясло.
Даже не хочется особо разбираться и копаться в хитросплетениях судеб и сюжета. Хочу молча всё пережить и обдумать. Сильно!