Хроники Богини

Испытания Женщины, или "Мое отчаяние - отчаяние плачущей в бесконечной темноте, отчаяние сожалеющей о том, что еще можешь чувствовать"

Знаете, не зря говорят, что обиженная женщина - самое страшное, что может встретиться на Земле. Ведь не так опасно обидеть ум, как чувства. А мы, женщины, ими и живем, дышим, даже логику и размышления выстраиваем на основе внутреннего Ощущения, созданного из чувств и эмоций. Еще Марина Цветаева писала "— Бог, не суди! — Ты не был Женщиной на земле!" Нанесение обиды же и заключается на влиянии на чувства, а когда это суть женская - чего ты хочешь... что надеешься получить от нанесения своих смертельных ран (укол в чувство равен для женщины выстрелу ядовитой стрелой прямо в сердце).

Немудрено, что и обычная женщина, и богиня начинают мстить. Страшная женская месть равна по интенсивности полученным страданиям, но дано это понять лишь женщине. Мужчина искренне не осознает, что и как испытывает обиженная - для него это просто "ну а как еще в таких обстоятельствах действовать", а не "как жить после провернутого в глубине души ножа". "Хроники богини" - это сказ о мести раненой женщины, воплощенной в мифической составляющей - богине из основы истории и в обычной земной девушке. Богиня Идзанами, пострадавшая более, чем Намима (больше дано - больший спрос, чтоб его...), помимо потери любимого мужчины, продолжающего *иметь баб*, утрачивает и самое главное для нее - возможность продолжать род, поскольку ее смерть отправляет богиню в царство мертвых, в то время как бог Идзанаги продолжает оставаться божественным бессмертным существом, жить и наслаждаться жизнью. Женщина Намима сбегая от участи быть "скверной" со своим любимым мужчиной терпит его предательство, умирая и теряя только что рожденного ребенка, оставшегося живым. Обе женщины получают раны несовместимые с жизнью - в прямом и переносном смысле. Их суть остается никому ненужной, непризнанной, преданной мужчинами. И они хотят мстить... Их желание оправдано, поэтому я не могу осуждать (я сама женщина, увольте) и одобрять (прощение необходимо нам, а не нашим обидчикам).

Единственное, о чем я молчать не могу - это то, что "незнание закона не избавляет от ответственности". Точно так же и неумение мужчинами чувствовать не избавляет их от кары за то, что они смеют приносить женщинам своей эмоциональной несостоятельностью, и никакие извинения "чтобы я смог дальше радостно жить свою жизнь", а не во имя залечивания с пониманием какую боль ты причинил и какой нанес удар покалеченной женской душе - не принимаются и искренними не считаются! Поэтому история, рассказанная Нацуо Кирино, на мой взгляд, будет актуальна всегда, пока существуют на этой Земле два пола, у представителей которых разнятся "органы жизни" - мозг и сердце.

Клуб "Чарующая Азия"

Когда я была маленькая, мне всегда хотелось, чтоб у нашей семьи был свой бизнес. Потому что это ведь так здорово - когда знания передаются с детства.
Конечно, есть много проблем. Вроде того: а вдруг ты не хочешь заниматься семейным делом? Но меня такие мелочи не волновали.

Я переросла это сама. А если бы не переросла - меня направила бы на пусть истинный вот эта вот книга, которая подвернулась под руку вообще непонятно как - в здоровом уме я ничего с такой обложкой и позолоченными буковками не купила бы, будь оно хоть трижды японское.

На острове, который первым видит солнце утром, очень мало всего. Мало людей - и больше их становиться не должно. Мало еды - и поэтому жизнь тут превращается в выживание. Мало человечности - зато очень много ритуалов.

Жизнь на острове Морской Змеи сложна, но проста, потому что прописана за тебя.
Маленькой Намиме волноваться тоже не стоило - да, у нее забрали сестру, потому что та должна стать верховной жрицей острова, но ведь она еще может говорить с ней, а также любить отверженного островом мальчика, и видеть богинь, возвращаясь вечером домой.
Ее жизнь все еще полна чудес...
Пока не выясняется, что ей тоже уготовано место в регламентированной жизни острова - и его придется занять, хочется ей того или нет.

Спокойно и мерно, словно плеск волн, под который она привыкла жить, вечно молодая Намима, служанка богини в царстве мертвых, расскажет немного о себе, немного о богах, немного о мести и о прощении, о настоящей любви и способности жертвовать.

А еще - о вечном укладе жизни, изменить который нельзя, и о судьбе, от которой тебе не убежать, как бы ты не пыталась.

Это одна из самый прекрасных книг, которые я читала в последнее время.
Такое же удовольствие от японской прозы я получила только от "Непрошеной повести" Нидзе.

Что же, теперь у меня есть две любимые японские книги.

Проклятие гневом

Нацуо Кирино - автор необыкновенный и начинаю в этом убеждаться. Какое-то время назад очень произвел впечатление ее триллер "Аут", а теперь и мифологический роман "Хроники богини" не разочаровал. Вспоминая, как чистоплотные читатели плевались от "Аута" из-за пятиминутной расчленёнки (как-будто это всё, что было в романе), "Хроники богини" может постигнуть та же участь - прочитав упоминание о червях, поедающих трупы, сам сюжет снова может оказаться "за бортом". А ведь в нем раскрыто гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.

Богиня Идзанами, все-таки изначально существо мифологическое и во многом представлена нам как женский архетип, хоть она и богиня, в первую очередь, она просто женщина - возлюбленная, жена, мать. Больше, чем она любила своего мужа Идзанаги, она его возненавидела - за ослушание, за отречение после смерти, за множество его жизней с другими женами. Но больше всего за то, что Идзанами никогда не произносит - за то, что стала такой и навсегда должна гореть в пламени собственной обиды. Ведь она погубила свою бессмертную жизнь для него, а он не вынес лишь временного разложения ее внешней оболочки, отказавшись от той, кто была внутри. Идзанаги, такой же архетип, он обычный мужчина и не подразумевался слабаком или подлецом, нет, он искренне любил Идзанами при жизни - это лишь еще одна вариация известного убеждения, что мужчины любят глазами.

Миф о Идзанами и Идзанаге раскрыт в романе более чем широко, и, думаю, не возникает вопросов, за что гневается обманутая Идзанами. Интересный вопрос, почему именно Намима удостаивается чести стать мико самой богини? Ведь в Японии регулярно умирают другие девушки, обиженные не меньше Намимы. Возможно, причина не только в статусе жрицы, которой еще при жизни предстоит провожать умерших в царство мертвых, Намима обманута самым любимым и предана самыми близкими. По традициям острова Морских змей, на котором родилась Намима в семье жрицы острова, первая дочь - это свет, жизнь и чистота, а вторая - тьма, смерть и грязь. Конечно, младшая Намима протестует против такой несправедливости - ведь она не виновата ни в чем, чтобы с ней обращались как с каким-то нечистым существом, она такая же девочка, как ее старшая сестра Камику. Но таковы вековые традиции острова и Намима отступается от своих обид и покоряется их правилам, во многом потому, что любит свою сестру и думает, что так сможет стать к ней ближе. Но становится ли? Многие поступки Камику говорят не в пользу ее любви к младшей сестре. Например, зная, что на острове царит лютый голод, но ее по традиции кормят, как богиню, деликатесами, она специально недоедает, якобы думая о своей любимой младшей сестренке, что так бы хотела, чтобы та попробовала их с ней, прекрасно зная, что Намима обязана выбросить их в море. С одной стороны, это издевательство над сестрой, которая также как островитяне страдает от голода и должна своими руками выбрасывать аппетитнейшую пищу, с другой стороны, это подначка, чтобы Намима нарушила запрет. И тот факт, что Камику должна была и имела возможность рассказать Намиме о ее предназначении на острове, но не сделала этого, поставив сестру в сложное положение... все это говорит или об необъятном эгоизме Камику, или об негативном отношении к сестре. Но Намима могла бы жить и не никогда бы не знать об этом, если бы не Махито - парень, в семье которого должна расти "запасная" жрица, но ставшая считаться проклятой, потому что уже спустя сколько попыток в этой семье не рождается девочка. Намима проявляет к нему сострадание, совершает грех ради малознакомого ей человека. Ведь изначально она не была влюблена в Махито, она его стесняется, ведь его семья - изгои, а сам он позорно собирает пищу на работах вместе с женщинами, потому что в рыбаки его не берут. Но он был единственный, кто не относился к ней как "грязному последу красавицы-сестры", кто не упрекал ее в ее предназначении, потому что сам находился гораздо ниже по социальному статусу. Они были нужны друг другу, и если его цели становятся понятны позже, то Намима нуждалась в человеке, который бы дал бы ей помощь и защиту, дал бы снова почувствовать себя обычной девушкой, которой позволены обычные мирские радости. Как не злиться Намиме находясь теперь в Ёми-но-куни, в царстве неупокоенных душ, за то, что предана тем, ради кого пошла на грех и лишена той единственной возможности спокойного счастья, что могла бы у нее быть? Изначально, она мучается непониманием, почему с ней поступили так, позже, страдает от понимания, что ее использовали, предали и забыли. Если раньше она была "нечистой", то теперь стала пустым местом - лучше ли перспектива, когда ты столько пережила из-за них? И удивительно ли, что когда Махито попадает в Ёми-но-куни, он не узнает душу Намимы - он так старательно вычеркивал ее со своей жизни, так старательно ее забывал, что даже чистосердечное покаяние перед смертью не сняло груза с его проклятой души. Не успокоится его душа, потому что она виновна, но Намиму он пожелал забыть - теперь это будет его наказанием, мучаться, силясь вспомнить свое преступление.

Книге присуща черта, характерная для японской литературы в целом - стремление к гармонии и балансу, которые есть в природе вещей, а значит и являются неотъемлемой частью человеческой жизни. Едва это хрупкое равновесие нарушается - быть беде, и если появляется одна сторона, то неизбежно ей начинает существование другая. В сюжете это выражено не только в культе жрицам острова, заставляющего островитян беречь род жриц и содержать их как богинь, это выражается во всем порядке вещей, который происходит в книге - от мифа о Идзанами и Идзанаги до истории вечного мужа Якинахико. У всего есть дуальная пара, у всего есть противоположность. Но этого мало для соблюдения баланса - большое значение играет порядок, ведь каждой противоположности - свое время, свое место. В соблюдении порядка, может показаться, перегибают палку (может показаться, что как-то не гуманно убивать жрицу тьмы, если той посчастливилось пережить свою светлую сестрицу) - но отдавая себе отчет, что действие происходит в достаточно древние времена, когда верования диктовали устройство общин и не отличались особой цивилизованностью (например, те же майя и ацтеки известны не менее абсурдными жертвоприношениями), и понимая, что философия подобных течений заключалась в тезисе, что человек, лишь частичка огромного мироздания, где каждому предопределена своя роль в течении жизни, на какие-то личные рефлексии не заморачивались. Более того, личностные переживания, эмоции и пристрастия ничего хорошего не сулили, а только вносят разрушение в существующий благой порядок - разве не по вине личных страстей попали в Ёми-но-куни и Намима, и Махито, и сама богиня Идзанами?

Охотникам познать "неведомый японский менталитет", я бы эту книгу не рекомендовала - запутаются, примут за чистую монету, покривятся, так за деревьями и не увидев леса. Многое будет "непонятно", "не логично" и "противно", а вместо справедливости, будет старая добрая восточная карма.

Богинями мы были и остались

-  Что-то часто приходится слышать, как один человек не может простить другого, - подумал вслух «Унаси».

Нет азиатский канон не для меня. Честно отмучить себя подобным могу, но получить от этого удовольствие - увольте, для того нужно обладать сверхтолерантностью, которой в себе не нахожу. На самом деле, Нацуо Кирино знаменитая японская писательница, увенчанная многими лаврами на родине, за границей известная. Не удивлюсь, если и средь русских берез у нее окажется достаточно поклонников (люди разные, что мне не нравится, то другого совершенно очарует). А с точки зрения истории, этнографии, социологии, религиоведения книжка настоящий Клондайк сведений.

Время и место действия - средневековая Япония, крохотный островок среди других, входящих в состав архипелага. Население человек двести Жизнь скудна ниже нижнего предела в нашем сегодняшнем понимании. Собственное земледелие отсутствует по причине недостатка посевных площадей, животноводство представлено неприхотливыми козами и птицей. Живут рыболовством, сбором моллюсков и водорослей. Мужчины уходят в море не на день-два, а иногда по полугоду отсутствуют - улов, если он хорош, нужно продать, закупив риса и прочих необходимых вещей. Во время их отсутствия, тяготы жизни ложатся на женские плечи.

Героиня принадлежит к уважаемому на острове роду, из которого происходят жрицы, их бабушка как раз отправляет обязанности. Нет, к мирским богатствам и всякому такому это не имеет отношения, там другими критериями определяется. Просто есть род Морской змеи, поставляющий общине девочек, которые позже подвизаются в этом качестве; есть еще один, род Водяной черепахи, дублирующий. Есть будни в бытовых хлопотах, изредка прерывающиеся радостью от возвращения мужчин и некоторыми религиозными обрядами, отправляемыми жрицей при участии всего населения.

Когда старшей сестре девочки (они погодки) исполняется шесть лет, устраивают неслыханной пышности праздник, чуть не пять коз забивают, всяких вкусностей готовят в изобилии и... запрещают девочке приближаться к сестре - чтобы не осквернила. А после вовсе уводят жить к бабке. Теперь девочкам даже разговаривать не разрешается. Но в обязанности героини вменяется ежевечерне относить в дом жрицы корзинку со всякими вкусностями и выбрасывать в море, что со вчера недоедено. Сами они там лебеду едят, угу.

Камику, и прежде бывшая редкой красавицей, на обильной пище и при отсутствии тяжкого труда расцветает в дивную звезду, а скромная ее сестра в один из своих вечерних визитов службы доставки встречает красавца Махито, мальчика из рода Черепахи, матери которого все никак не повезет родить девочку, мальчик за мальчиком. По этой причине они чуть не изгои в общине, парней не берут на промысел вместе с мужиками, они вынуждены собирать водоросли с женщинами, но в целом мальчик очень видный. И вот, он просит Намиму не выбрасывать остатки еды, а потихоньку отдавать ему для беременной в очередной раз матери. Девушка, уже влюбленная по уши, соглашается, а когда мама юноши рожает очередного мальчика, они уже сами на пару начинают подъедать добро и (семь бед - один ответ) становятся любовниками.

И бедная рассказчица даже успеет недолго насладиться краденым счастьем. Пока не умрет бабушка - верховная жрица. Отныне ее место должна занять Камику, а Намиме уготовано другое служение - стать привратницей склепа и служить богине смерти. В день, когда умерла бабуля, ее жившая при склепах родная сестра близнец, о существовании которой не знали даже внучки, по обычаю покончила с собой. Теперь беременная от запретной связи молодка, займет ее место у могил. А что будет, когда живот станет видно - и подумать страшно. Но нет, храбрый верный Махито найдет выход.

Это будет довольно интересная в смысле сюжетных поворотов история, которая поведает о странной языческой космогонии - добуддистской и досинтоистской; совершенно иначе преломит миф об Орфее и Эвридике, скорее это будет похоже на нисхождение Иннаны в царство Эрешкигаль; неожиданно напомнит пушкинскую "Сказку о царе Салтане" (в части осы); а также не забудет о множественных реверансах мировому феминизму. Но исполнено все в такой тоскливо мутной манере, так изобилует зубодробительными японскими именами, так откровенно алогично, что для себя я положила больше Нацуо Кирино не читать. Ни под гипнозом, ни под наркозом.

Источник

Я скоро в инопланетян поверю.
Меня и раньше упрекали в том, что я не сочувствую некоторым сугубо несчастным литературным героям.
Я и раньше искала логику поведения героев, а без этого отказывалась сочувствовать.
Ну и вот. Получите, распишитесь.
Нормальная такая японская логика. Ничего общего с логикой поведения европеоидов не имеющая.
Не помню сейчас, что отличает европеоида от животного - мнения расходятся. Одни говорят - чувство прекрасного, другие называют совесть, третьи веру. Но про японцев я теперь знаю всё. Их отличает "чувство Должного". И как отличает! Вот везде, где нет Должного - там животное царство. А где оно есть - там строгая линейная логика. Красивая схема. И на этом они умудрились создать идею особого японского благородства!
А при слове "Благородство" мы все попадаем в семантическую ловушку. Ибо все знают, что Благородное прекрасно, но все подразумевают под этим что-то свое. Что-то тайно лелеемое в душе, заветное. А ведь то, что японцу - Благородство, то мне - опасная дикость.

Если вы сейчас подумали, что я ругаю японцев - нет. По прежнему восхищена их искусством. Но теперь я подошла к ним чуточку ближе и могу точно сказать: японец это вам не особо прекрасный европеец. Это другой. Совсем другой.
И прежде, чем "любить" все японское, вам надо остановиться, поостеречься, понять разницу - и можно начинать заново знакомиться с другой культурой.

А когда вы как следует прочувствуете разницу, надо сделать усилие над собой и поверить, что настолько разными могут быть люди. С их-то одинаковым набором конечностей, физиологией и химическим составом.
От осознания этого до веры в инопланетян один шаг!