Где нет зимы

Проблема усыновленных (опекаемых) детей будет все более властно проникать в нашу с вами жизнь. Можно отмахнуться: «Я не готов к такой ответственности. Пусть геройствует более сильный» Да вот только дело в том, что жизнь может и не спросить тебя об этой готовности. И перед тобой уже встанет вопрос не о твоих силах, а о твоей нравственности. О твоей человечности.

Такой вопрос совершенно неожиданно пришлось решать Мире. Она не была подругой умершей мамы. Их семьи были знакомы всего лишь тем, что Миша и Гуль учились в одном классе. Как легко было ей отмахнуться, правда? И с чистой совестью навещать детишек в детдоме. Этого не случилось. Мира взяла детишек в свою семью. Они не стали «жить-поживать, да добра наживать» За это отдельный низкий поклон Дине Сабитовой. Ибо такое окончание книги перевело бы ее в разряд сказочного.

Я поверила автору безоговорочно после такого отрывка:

— Ты, конечно, их любишь, да?
Мира смотрит на подругу непонятным взглядом.
— Видишь, дело в чем… Хорошие они ребята, да. Только я тут — все время как в гостях. И дети у меня — вот будто пришли в гости приятели Мишкины. Но гости как? Погостили и ушли. А тут знаешь — не уйдут, надо привыкать. Я знаю, что мы все привыкнем. И уже легче стало. А все равно и им, и мне хочется своей семьей побыть. Без чужих.
— Они тебе чужие? Я думала, они тебя мамой зовут…
— Опомнись. Их мама умерла — полгода еще не прошло. Какая я им мама-то?
— А как же тогда? — растерянно хлопает глазами подруга.
— А так. Просто жизнь. Думать потом. Сейчас вот: пироги печь, пуговицы пришивать, на родительские собрания ходить. Ах да, еще топить печку и расчищать снег. Некогда, просто некогда сидеть и раздумывать о тонкостях трепещущей души. Ты ешь, ешь шарлотку.

Этот момент очень честный. Соединить в одно целое две разные семьи – очень сложно. Приложить усилия придется каждому невольному сотоварищу, и об этом очень тонко подмечено в эпизодах с печенькой и чавканьем. Павлу многое не нравится в Мире и ее сынишке. Так же, как и Павел им многим не нравится. Но, жизнь - это не ровная трасса без ухабов и крутых поворотов. И семья – это не пазлы от мозаики. В мозаике все очень просто: каждый пазл совпадает с другими, им легко соединиться в большую и красивую картину. А в новой семье куда девать острые углы и совершенно безумные загогулины, приобретенные в прошлой жизни? Отпиливать или рубить? Загонять новеньких в рамки тех правил, которые существовали, а там уж их проблема суметь разместиться на отведенном кусочке жилплощади?

В нашей семье был опыт такой жизни. У друзей сильно болела мама. Вот и оказался сначала один их сынишка у нас во временном проживании, а спустя полгода и второй, уже совсем маленький годовичок. Дочери десять, все вроде бы понимает и с радостью помогает вновь прибывшим освоиться. Но, проходит несколько месяцев, и все устают. От новых обязанностей; от того, что приходится чем-то жертвовать. Да и мальчонкам тяжеловато от разовых встреч с родителями, скучают они, несмотря на тепло нашего дома.

И именно этот период бывает самым тяжелым у каждой приемной семьи. Восторг и эйфория первого знакомства позади. А впереди тяжелые и ежесекундные будни войны с самим собой. Потому что начинать войну с беззащитными детишками, оказавшимися по воле судьбы и по личному моему согласию «моими» - просто преступление. И очень сложно в этот период найти ту грань, которая не позволит опуститься до мелочных разборок со своим ребенком и ломки его характера. Очень трудно помочь новым детям поверить, что это раньше они были чужими, а теперь они – свои, и получают нагоняй наравне с остальными именно как свои.

Мне кажется, что эту книгу важно читать тем родителям, которые думают об усыновлении взрослого ребенка. Ведь, только в сказке легко и просто изменить человека, угостив желтой сливой))

— Ой, — говорит Гуль. — А вон те желтые сливы?
— Сливы я тебе есть не советую. Во-первых, это мои любимые сливы. Их не так много, начнешь угощать всякого — самому не хватит. А во-вторых, все, кто их ест, превращаются…
— …в лягушек? — замирает от волнения Гуль.
— Нет, — с досадой морщится верблюд.
— В камень? — допытывается Гуль?
— Я думал, ты умнее, — качает головой верблюд. — Это мои любимые сливы!

feruza , спасибо огромное!
Как хорошо, что среди наших ежедневных проблем и неурядиц появляются такие вот отдушинки тепла и радости!

Вот и закрыта последняя страничка книги "Где нет зимы." На душе - ощущение светлой грусти и надежды. Что это было - сказка или быль? С одной стороны, это - суровая реальность, где дети становятся сиротами, где маленького человечка горе может оглушить так, что он уйдёт в свой мир, ища в нём спасения от действительности. Но оставаться там на всю жизнь нельзя. И в сердце всё равно останется пустота, пока её не заполнит кто - то другой. А с другой стороны - сказка. Ведь дети здесь свободно разговаривают с куклами, а домовой может поведать тебе историю твоей семьи и даже поспешить на помощь в трудную минуту.
Мне очень понравились отношения брата и сестры - они так близки, что не представляют жизни друг без друга. Я в очередной раз задумалась о том, что у меня нет маленького братика или сестрички. А ведь это так здорово - заботиться о ком - либо и чувствовать ответственность за него!
Я очень полюбила куколку из этой книжки - Ляльку! Я плакала, когда она осталась одна и не могла понять, почему никого нет дома. И ещё мне захотелось поиграть со своими игрушками - наверное, они обижаются, что я с ними уже так долго не играю. И всё равно Лялька не перестаёт надеяться, что о ней не навсегда забыли и обязательно за ней вернутся! Вот так ей было грустно:

Эту картинку я нашла на страничке у самой Дины Сабитовой! Может быть, потому книжка получилась у неё такой искренней, что в жизни эта замечательная писательница сама усыновила ребёнка. Это я тоже узнала из интернета и считаю, что это благородный поступок! И герои её книжки такие же добрые - ради детей, которые, казалось бы, не имеют к ним ни малейшего отношения, они жертвуют своими привычками, на что способен далеко не каждый.
Только прочитав эту книгу, по - настоящему задумываешься - а ценим ли мы то, что у нас есть? И понимаем ли мы, какое это счастье, знать, что ты кому - то нужен и что у тебя есть дом, в котором тебя всегда кто - то ждёт?..

«Где нет зимы,
Но так, как мы,
Не знают боли сильнее
И глубже сердечных ран.
Не жди признаний иных
И трепетных слов.
Светла, как вешние сны,
Моя любовь»

Танго из музыкальной кинокомедии «Петер» (1934)

Меня давно интересует тема усыновления детей. Да, вы правильно поняли, книга как раз об этом, несмотря на то, что написана она для подростков.
Не стану описывать достоинства книги, начну с вопроса в лоб ко всем, кто прочитает мои размышления: ВЫ СМОГЛИ БЫ УСЫНОВИТЬ РЕБЕНКА? Если да, то при каких обстоятельствах? Из детдома или только знакомого ребенка, например, своей подруги/родственника? Крохотного новорожденного, уже все понимающего 3-4-летнего ребенка или подростка? Взяли бы в свою семью, где уже есть дети, или наоборот, при диагнозе «бесплодие»?

Это – поступок. Не слова-слова, пустобрехство и вода, а конкретное доброе дело. Сложное, проблематичное, трудоемкое, на всю жизнь, оковы, кандалы – как угодно назовите, суть не меняется. Еще моя бабушка говорила мне в детстве: «Ты что же, считаешь материнство сплошным сюсюканьем с дитем и безграничной любовью? Э, нет, это прежде всего тяжелый труд!». Я фыркала в ответ (бабуля никогда не дарила нам ни ласк, ни любви, ни внимания), считая ее бесчувственным сухарем, но теперь-то я все знаю, ведь сама мать двоих детей – это действительно ТРУД. Если он созвучен с искренней материнской любовью, конечно, нескончаемый труд этот нивелируется, становится радостным, ибо во благо смыслу всей твоей жизни. А если труд этот самоотверженный, не имеющий никакого отношения к любви, но направленный на благое, доброе дело – воспитать сироту?

Полюбить чужого по крови сложно. Он не так пахнет, не то делает, его не понять и поступки его не объяснить. И тем не менее, люди идут на такие жертвы. Что ими движет? Не хочу даже касаться семей, которые берут детей и живут за счет государственных дотаций, выделяемых на семейный детский дом. Хотелось бы рассмотреть семьи, которые идут на этот крайне ответственный шаг сознательно. У меня есть знакомая семья, в которой первые долгожданные дети-тройняшки родились достаточно поздно, затем были еще двое деток, а потом вдруг родители решили взять ребенка из детдома! Казалось бы, зачем? Своих мало, что ли? Оговорюсь, семья благополучная во всех отношениях, самодостаточная, финансово обеспеченная, хотя и не богатая. Не выдержала, задала этот вопрос маме. Ответ поразил: «Влюбилась в Пашку, когда искала ребенка на усыновление для родственницы, у которой умер ребенок. Просто увидела эти глаза, разревелась и поехала забирать». Потом еще несколько раз беседовала с этой мамочкой, она не скрывала, как ей тяжело, как двухлетний малыш всех женщин называл «мамой» и бежал им навстречу на протяжении полугода, как иначе он пахнет, инородно, как тяжело ему «влиться» в сформировавшуюся семью, как он одинок, несмотря на пятеро детей рядом…
Правильно ли поступила, жалеет ли – я не спрашивала, я и так знаю ответ: правильно, не жалеет. На форумах многодетных вам никто и никогда не скажет: «не бери», а просто «ты хорошо подумала?»

В Израиле нет детских домов. Там настолько любят детей, что разбирают свои же близкие или родные, если вдруг случилось несчастье. Почему у нас не так? Почему так много детдомов в России и Украине? Почему государству проще плодить и обеспечивать детские дома, а не лечить родителей-алкоголиков? В чем выгода? С безвольным быдлом, залившим глаза водкой, проще справляться? Уменьшается угроза бунта? А тот факт, что дети из детских домов УЖЕ привыкли получать от государства дотации с самого детства, УЖЕ не знают другой жизни, не говорит ли он о том, что дети пойдут по стопам своих родителей – пить и сдавать своих уже детей в детдома?

Мне нравится поступок четы Барщевских, усыновивших двойняшек, будучи уже в зрелом возрасте. И пусть этот поступок эгоистичен в некоторой степени, для меня это – подвиг. И таких примеров немало: Лиля Подкопаева, Наталья Белохвостикова, Ирина Алферова, Алексей Серебряков, Татьяна Овсиенко, семья Джоли-Питт, Мадонна, Мишель Пффайфер, Миа Фарроу, Джулия Робертс и многие другие. Я верю, что даже если вначале очень тяжело, и почти нет отдачи, то наступит завтра и ребенок раскроет свою душу, полюбит, станет родным…

— Ты, конечно, их любишь, да?
Мира смотрит на подругу непонятным взглядом.
— Видишь, дело в чем… Хорошие они ребята, да. Только я тут — все время как в гостях. И дети у меня — вот будто пришли в гости приятели Мишкины. Но гости как? Погостили и ушли. А тут знаешь — не уйдут, надо привыкать. Я знаю, что мы все привыкнем. И уже легче стало. А все равно и им, и мне хочется своей семьей побыть. Без чужих.
— Они тебе чужие? Я думала, они тебя мамой зовут…
— Опомнись. Их мама умерла — полгода еще не прошло. Какая я им мама-то?
— А как же тогда? — растерянно хлопает глазами подруга.
— А так. Просто жизнь. Думать потом. Сейчас вот: пироги печь, пуговицы пришивать, на родительские собрания ходить. Ах да, еще топить печку и расчищать снег. Некогда, просто некогда сидеть и раздумывать о тонкостях трепещущей души.

Смогу ли я усыновить ребенка? На сегодня мой ответ таков: не знаю. Это не «да», но это и не категорическое «нет».

…Скользи легко,
Танцуй танго
И слушай плавные ритмы
Далеких и знойных стран.
Где нет зимы,
Но так, как мы,
Не знают боли сильнее
И глубже сердечных ран…

Время торопится и бежит. Отсчитывает на циферблате минуту за минутой, час за часом, за годом год. Разбавляет поток реальности событиями, впускает в нашу жизнь незнакомцев, меняет приоритеты, существенно преображает все вокруг и нас самих, прежде всего. В детстве меня всегда привлекали пухлые томики, увесистые книги. С такой-то не придется скоро расстаться, новое приключение развернется не на одном десятке страниц, герои гостеприимно и тепло войдут в жизнь и нескоро помашут рукой. Без долгих раздумий, взвесив книгу в руке, я смело зарывалась в плед и, поджав ноги, удобнее устраивалась в кресле… Минутная и секундная стрелка неоднократно пробежались по циферблату со времени моих книжных погружений в кресле родительского дома. Отсчитали второй десяток лет и даже немного больше. И вот теперь я с удивлением осознаю, что в последнее время все больше люблю небольшие книги. Ибо малый объем еще не показатель того, что книга утечет из-под рук, не оставив яркого следа. Далеко не так. И книга Дины Сабитовой очередное тому доказательство.

На крылечке просторного постаревшего дома меня встретят новые знакомые – Паша и Гуль. Серьезный подросток и очаровательная девочка, прижимающая к груди свою любимицу, тряпичную куклу Ляльку. Брат и сестра. Обычные дети, коих сотни пропадают в школах, на детских площадках и улицах, только вот история у них вовсе непростая. Поэтому стоит все-таки пройти внутрь, услышать скрип половицы под ногой, окунуться в тепло прогретой печкой комнаты. Залюбоваться елкой, украшенной старинными игрушками, яркими оранжевыми занавесками на окне и замереть посреди этой обители гостеприимства. За старым пианино Миша звучно перебирает клавиши – талантливый мальчуган, а на кухне мама – Мира Александровна, тетя Мира – осторожно переставляет кастрюльки в поисках затерявшегося половника. Ох, уж этот Аристарх Модестович! В таком почетном возрасте, а все шутки шутит… Погрузившись в это душевное семейное тепло, не поверится, что когда-то Паша и Гуль были брошены на произвол судьбы, оставлены одни в огромном мире.
Очень сложная, драматичная повесть. Она чем-то напоминает лоскутное одеяло, сшитое искусной швеей. На относительно небольшом пространстве автор, словно неведомый творец, соберет воедино судьбы различных людей. По отдельности, может, и не столь значимые, но заигравшие удивительным светом, оказавшись рядом. Так о чем же данная книга? Не заходя далеко, можно сказать – о сложностях усыновления ребенка, о той ответственности, которая неизменно ложится на плечи человека, решившегося на такой трудный шаг. И это будет верный ответ. Только, на мой взгляд, это будет одна из многих тем.
Ведь помимо прочего, автор попытается заглянуть в душу ребенка, проникнуться его переживаниями. Покажет, что и в тринадцать лет ребенок способен взять на себя ответственность за близкого и дорогого человека. Посмотрит со стороны на бабушку Шуру. Фигуру независимую, яркую, в цветастых платьях с мундштуком и большой мечтой. Скрывающую за притягательной оберткой сплошной душевный надлом, боль утраты, неспособность понять собственную дочь. Дина Сабитова посетит и творческую мастерскую матери, попробует понять причину того, почему чудесные пейзажи и иллюстрации превратились сначала в цветные пятна, а после в черно-фиолетовые космические дыры. А после непременно подсядет на подоконник к Ляльке. Узнать, что думает она, лишь только на взгляд бездушная кукла, о людях, что дороже ей всего на свете.
В бешеном потоке времени причудливо смешаются прошлое и настоящее, реальное и фантастичное. Паше и Гуле через многое придется пройти, многое перенести на своих хрупких плечах. И, видит бог, знакомиться с этой историей было не просто. Пережить с ребятами устрашающую тишину покинутого дома, голод, мертвенно-белые стены приюта и безразличие того, кто некогда казался чуть ли не самым важным человеком в мире.

Три лица. Три позиции. Непростая жизненная история, преломленная в сознании разных людей, сверкающая различными гранями, наполненная необыкновенным смыслом... А с последней страницей неизбежно и в который раз за небольшое книжное путешествие придет осознание, что не должны дети получать такие сердечные раны, сталкиваться с этой ужасающей стороной жизни – безразличием, алчностью, злостью, лишаться тепла, добра, ласки. Не должны. Но сколько еще таких будет…

Рецензии на эту книгу долгое время часто мелькали в ленте друзей. И как-то приелись. Бывает у меня такое. Например, есть книги, которые все читали лет пять назад, и они были неимоверно популярны, а я до сих пор не решаюсь прочитать.
Но хорошо, что есть клубы, поэтому дошёл черёд и до этой удивительной повести.
Я ещё к ней тег «сказка» применила, хотя, по словам подруг, написана она по реальным событиям, просто слегка изменена.
Но сказка не потому, что хороший финал и очень добрая, а просто потому что здесь есть говорящая кукла, и домовой, и жучки под крыльцом, спят в кроватках и пьют чай из фарфоровых блюдечек. Такой себе сказочный антураж, чтобы передать совсем не сказочный, и местами грустный сюжет.
Дети-сироты - это всегда грустно. Но автор не стала впадать в крайности, выдумывать ещё более тяжкую долю, чем утрату близких, мыкание сирот по чужим людям, издевательства и прочие беды, которыми иногда грешат книги с подобными сюжетами.
Повесть вышла на редкость светлой, позитивной и оптимистичной.
Нет, не перевелись ещё у нас добрые и искренние люди, которые без пафоса и излишней сентиментальщины могут усыновить ребёнка, и не одного, а так сказать «в комплекте». И они могут признать, что это тяжело, что иногда всё бесит и раздражает, но это не кино, не спектакль, из него не выйдешь, не остановишь. И они не считают это подвигом. Так вышло, всё просто - жизнь так сложилась.
Паше и Гуль повезло, они нашли Миру. Или Мира их.
Конечно, им будет нелегко. Но они справятся. Уже справляются. Потому что они семья. А это самое ценное в мире.
А ещё у них есть Лялька. И Аристарх.
Надо же кому-то присматривать за этими безумцами.

Для клуба Последний романтик ЛЛ

Летние каникулы в Мире аудиокниг.