Век чудес

Пальцами на влажном цементе мы написали самые правдивые и самые простые из известных нам слов: наши имена, дату и фразу «Мы здесь были».

Знаете, когда случается нечто страшное, с чем невозможно справиться, то остается только сидеть, сложа руки и остановившимся взглядом смотреть в одну точку. Именно так, с таким тихим ужасом я читала эту книгу. Она меня шокировала. Люди столько писали и говорили о конце света, что он случится с падением метеорита, глобальным потеплением, техногенной катастрофой, движением земных пластов и т.п., но замедление … Это очень жутко! Жутко от того, что всё происходит не быстро. Жутко, что от этого нечем защититься, избежать этого. Жутко от того, что повседневная жизнь продолжается. Жутко от осознания медленного умирания.

Карен Томпсон Уокер решила написать «Век чудес» под воздействием одного известия. В 2004 году в Индонезии произошло землетрясение, которое нарушило скорость вращения Земли на несколько микросекунд в день. Именно из этого события и родилась идея романа, в котором апокалипсис выглядит совершенно иначе. Здесь нет таких модных сейчас зомби. Здесь всё буднично. И присутствует только одно фантастическое допущение. Замедление. Во всем остальном люди остались людьми, а планета их домом. Домом, из которого некуда сбежать. Домом-ловушкой. Домом, где рано или поздно вымрет всё. Обреченным домом.

Сначала жители Земли ничего не замечали и продолжали свое размеренное движение из одного дня в другой, из сегодня в завтра. Но потом оказалось так, что каждое завтра потихоньку отдаляется. Сначала на несколько минут, затем часов и, наконец, дней. Меняется гравитация планеты, сила земного притяжения. Птицы умирают, стаями падая не землю. Они сбиваются с путей миграции, теряют ориентацию во времени, поэтому не понимают, когда нужно питаться. Приливы и отливы приходят не вовремя. Океаны то отступают на несколько сотен метров, то накрывают крыши близлежащих к воде зданий. Киты, дельфины, касатки выбрасываются на берег, потому что нет больше привычных течений, нет привычного магнитного поля. Люди начинают страдать от синдрома замедления. Они падают в обмороки, потому что не могут жить в соответствии с естественными ритмами жизни, с биологическими часами своего организма. Сон нарушается, наступает бессонница, тошнота, слабость, ознобы. Где-то на орбитальной станции, на космических кораблях без еды застревают люди, не имеющие возможности вернуться обратно на Землю, вынужденные бороться вдалеке от семьи, родных. Солнце выжигает урожай. Трава, деревья становятся воспоминаниями. Клубника, виноград, бананы – пережитком прошлого. А потом приходят солнечные бури, несущие за собой радиацию. Раковые клетки начинают свободно разгуливать среди людского населения, сжигая жизни. И нет этому спасения.

История «Века чудес» показана через призму взгляда двенадцатилетней девочки Джулии. Ее жизнь проходит на фоне замедления и начинает быть зависимой от него. Перед лицом катастрофы она взрослеет гораздо быстрее, учится существовать в измененном мире, привыкает к новым реалиям и старается избрать свой путь. Она является таким же простым наблюдателем, как и читатель этой книги. Она не может ничего изменить, повлиять на ситуацию. Вместе с ней мы оказываемся перед лицом семейной и планетарной драмы. И становится только хуже от того, что весь этот ужас показан глазами ребенка. Вместо счастливого детства больная мать. Вместо первой любви скорое горе и одиночество. Вместо будущего прошлое.

В «Веке чудес» как раз этих самых чудес и нет. Как впрочем, нет и экшена, человеческого мяса, кровищи, бойни. Есть только закат человеческой эры. Медленное, описательное повествование, давящее психологически, депрессивное и пессимистичное. Оно ложится тяжестью на плечи, застывает тенью на сердце, оставляя за собой лишь один вопрос: «А есть ли надежда»?

…часть первая: печальный медленный армагеддон…

…самое чудесное в дебютном, и пока единственном романе американки Карен Томпсон Уокер это количество наград и номинаций. Постарайтесь не вывалиться из кресла: «Век чудес» — книга года по версии одновременно People, Financial Times и Publishers Weekly. Это не считая журнала Опры Уинфри и прочих, калибром помельче. В действительности данная рукопись очень неплохое средство от бессонницы. Нет, правда. Стиль письма тут, конечно, избавлен от профанской торопливой неряшливости, коей изобилуют тексты постоянных авторов лубочных отечественных книжных серий о метро, сталкерах, анабиозах и этногенезах. Роман не глуп и не наивен. Тут другое. Композиция, структура и сюжет — все они какие-то ломаные и угловатые. Будто изувеченные. Текст вышел таким себе литературным инвалидом. С множественными врождёнными патологиями. И хуже всего то, что похоже, Уокер может писать много лучше. Но все сцены замирают едва начав движение. Логические заключения сворачивают заведомо не туда. Персонажи с каждой прожитой главой всё естественнее притворяются рисованными, картонными манекенами с пузырями текста наклеенными в уголке рта. Пару страниц мозг штурмуют отборные легионеры тавтологической ереси. Каждое третье предложение в которых звучит как: «Папа надел перчатки», «Папа встряхнул пакет», «Папа продолжал молчать», «Папа затянул шнур», «Папа отнёс пакет», «Папа принёс шланг» и «Папа ушёл наверх спать». Существует занятный фонетический эффект — если практически любое слово безостановочно повторить некоторое количество раз, изначальный его смысл ускользает от понимания. Превращая понятное в бессмысленный набор звуков. С «Веком чудес» всё весьма похоже. Частокол наивных до неправдоподобности оборотов, утверждений с вопросительными интонациями и замечаний, без которых учат обходиться на школьных уроках языкознания, карантинной стеной отгораживают вполне съедобную сердцевину романа. Тоску нагоняет и какая-то совсем уж напускная и показушная безграмотность автора в некоторых технических вопросах. Как вам такой факт: в «Веке чудес» замедление вращения Земли вокруг собственной оси провоцирует повышение силы притяжения. Мило, не правда ли?..

…и как только понемногу начинаешь ко всему этому привыкать, практически тут же натыкаешься на бесстыдно позаимствованную сцену из классического «Дня триффидов» Уиндема. Пользоваться идеями талантливых собратьев по ремеслу конечно можно. Но делать это лучше полностью сосредоточившись и твёрдо представляя, что в итоге должно получиться. В этом смысле «Век чудес» оказывается наглядным примером, как из многообещающих ингредиентов получить ординарно плоскую и бесцветно пресную историю. В конкретном случае — подростковую, полового, простите, созревания мелодраму. В фантастическом антураже. Чтение каковой в любом возрасте, превышающем биологические данные главной героини, полезно и познавательно примерно настолько же, насколько таковым является самозабвенное ковыряние любым на выбор пальцем в пупке. Дело несколько исправляет диетический объём: три сотни листов. А если издательство не поленилось бы сдвинуть буквы и строки плотнее одну к другой, то даже — и полторы…

…при том, что данное творение воспевается подавляющим большинством западной критики едва ли не на уровне новой прижизненной фантастической классики, следует, наверное, отметить, что ван Вогту для подобной идеи хватило бы сорока страниц. А Кинг не уложился бы и в десять сотен. Но читать любого из них было бы на порядок менее неловко, нежели подотчётный романоид. Который непременно выиграл бы, будь данная задумка реализована на другом, более качественном уровне. Правда, ещё больший выигрыш мог статься, случись ему быть написанным другим, более умелым автором. И желательно — не в подобном жанре, о других событиях, с отличными интонациями и иными акцентами. Ну, и персонажей тогда уж можно сразу заменить. В идеале — всех. На обложке обозначить автором Филипа К. Дика. И назвать как-нибудь вычурно. Например — «Свободное радио Альбемута». Ну, или там «Распалась связь времён». Вот тогда и читать не тяготясь, а сплошь в удовольствие…

…часть вторая: переводчик должен умереть…

…честно сказать, размышления о том, что в отечественных издательствах давно пора насильственно вводить новые рабочие места, с сегодняшнего дня оформились в стойкую уверенность. И это должны быть переводчики. Но, без знания иностранных языков. Вообще! Только с русского на русский. С того, на который переводят у нас с иностранного. Потому как тот, первый вариант русского, на обязательную школьную программу не походит совсем. Читать тот, первый перевод, для глаз всё равно, что тыкать в них китайскими палочками для еды. Причём уже использованными. И не по назначению. И кто-нибудь, объясните, наконец, этим переводчикам, что «галлон» это термин родом из палаты мер и весов. А совсем не наименование ёмкости с питьевой водой. И ещё одно. Участок, он бывает за городом на огороде, во время выборной кампании и в ведении участкового сотрудника правоохранительных органов. А Аrea 51 — это зона. Проверочное слово… Да, к чёрту! Ведь можно даже в гугле набрать…

К.Т. Уокер "Век чудес"

Жестокость объединяет людей, как голод объединяет мух, слетающихся на падаль...

Нелегко вступать из детства в отрочество. Особенно, когда ты скромная незаметная девочка. Джулия еще не носит лифчик, как остальные одноклассницы, ее не приглашают на вечеринки и у нее совсем мало друзей.
Ей нравится мальчик из школы - каждый раз, видя Сета Морено, сердце словно останавливается, но взаимны ли ее чувства?
А еще лучшая подружка Ханна стала отдаляться, и отношения родителей кажутся сейчас удивительно запутанными. Вообщем, стандартные проблемы американского подростка, который делает свои первые шаги во взрослую жизнь.

Если бы на этом все дело и кончилось, получился бы хорошо написанный, но скучный социальный роман из серии "прочитал - и забыл", но все происходящее развивается в неожиданных декорациях - ведь пришел век чудес.
Не знаю почему автор назвала свою книгу именно так - по-моему, чудеса - это нечто позитивное, с оттенком магии, облеченное в яркие тона. Здесь же история является скорее хронологией событий, предшествующих концу света, глазами девочки-подростка. И выглядит все совсем невесело.

С некоторых пор жители всего мира стали наблюдать странные явления - сутки становились длиннее. Это было любопытно, но не более. И только 6 октября (год не указан) ученые сделали официальное заявление - произошли неожиданные изменения на Земле, а именно - замедление.
Сначала сутки стали дольше всего на пятьдесят шесть минут, но с каждым днем разрыв увеличивался, пока на смену привычному распорядку не пришли хаотичные бесконечные дни.
Солнце теперь жило своей жизнью - ночью больше не было темно, а день - не значил свет.

Люди разделились на группы. Одни упорно жили так, будто ничего не изменилось, другие же старались функционировать в реальном времени. Последних все считали странными и избегали с ними общаться.
А они спали, когда все остальные работали, и выходили на прогулку, когда официально была ночь.
Это были первые признаки раскола.
Затем по всему миру начались глобальное обмеление, солнечные бури и ударила радиация.

Не смотря на все происходящее, книга получилась довольно ровная - думаю, это потому, что катастрофа, описанная девочкой-шестиклассницей, все-таки не кажется здесь концом света. Смягчаются многие углы - мы почти не видим мира взрослых, где (я уверенна) царил хаос, предательства, гонения. Где совершались преступления и процветала ненависть. Хотя дети тоже показывали свою жестокость.
Джулия все-таки верила в будущее, хотя на ее судьбу выпало много испытаний - прощание с первой любовью, смерть дедушки, непростые отношения родителей.
Роман написан очень красивым языком, четко подана информация - возникает чувство, что ты действительно читаешь мемуары человека, который пережил все это, который принял жизнь (или то, во что она превратилась), адаптировался и не лишился надежды.
Меня окутала дымка светлой грусти, и, как никогда, потянуло на размышления о том, как мы засоряем нашу планету, травмируем ее, и что ожидает наших потомков...

Рецензия написана в рамках дуэли Собери их всех, клуба Осторожно! Историки и игр ФфантGame и Книжное государство.

«Настоящие катастрофы всегда становятся чем-то новым, невообразимым, неведомым, тем, к чему невозможно подготовиться».

Я привыкла читать постапокалиптические книги, где все концы света/катастрофы/ст­ихийные бедствия/вторжения произошли давным-давно. По этой причине книга «Век чудес» стала для меня непривычной – в ней конец света только начинается, и это не какая-нибудь катастрофа, не метеорит, не захват другой расой – это замедление. Земля вращается все медленнее и медленнее вокруг своей оси сначала на несколько минут, затем на несколько часов, а после – на несколько дней. И скажу, что, на мой взгляд, это самый жуткий сценарий конца света для человечества.

У главной героини, одиннадцатилетней девочки по имени Джулия, вначале есть все: семья, лучшая подруга и первая любовь. И это все она постепенно теряет из-за замедления, которое изменило жизнь каждого человека на Земле. Ничего не предвещало беды до тех пор, пока сутки не начали удлиняться, пока птицы не начали падать замертво, пока киты и другие морские обитатели не начали выбрасываться на берег из-за того, что магнитные поля, течения, приливы и отливы были нарушены. Переживания и волнения начинаются с тех пор, когда правительство вынуждено призвать всех придерживаться прежнего режима, несмотря на большие изменения. Люди должны просыпаться поздней ночью и идти в обязательном порядке на учебу/работу и засыпать днем, при солнечных лучах – другого выхода, кроме как жить по реальному времени (а таких приверженцев единицы), у них нет.

Повествование и сюжет, как само замедление, идут очень медленно, тягуче, что как нельзя лучше передает то время, ту атмосферу и обстановку. Практически никто не пытается что-то предпринять, так это просто бесполезно – жители Земли оказались ее же заложниками, как говорит главная героиня – бежать им некуда. Они продолжают жить дальше в постепенно разрушающемся привычном мире. Они ждут. Ждут конца, логического завершения своего существования.

Главная героиня вместе с читателем становится свидетелем медленного, но верного конца света. Она разом становится взрослее, хотя, если честно, то мне казалось вначале, что ей лет 15-16, настолько ее мышление было взрослым, далеким от детского, но Джулия, безусловно, ребенок со своими бытовыми проблемами. И какой она порой бывает по-детски милой – взять ее мысли по поводу будущей профессии: из-за того, что мать мальчика, который ей нравится, больна раком, она хочет стать врачом и лечить людей. В Джулии нет ничего особенного и в этом ее особенность – она простая и обычная, такая же, как и все остальные девочки и девушки Земли, к которым беда подкралась в самый неподходящий момент – момент взросления, на рассвете жизни.

На самом деле это очень страшно, когда ничего нельзя предпринять, когда от тебя ничего не зависит, и ты ничего не можешь сделать – тебе остается только наблюдать. Я поняла, что это самый ужасный конец света из всех предложенных и придуманных концов. Когда начинается какая-нибудь стихийная/техногенн­ая/экологическая катастрофа или падает метеорит, то все происходит очень быстро – ты, может быть, даже не успеешь подумать, что это конец. А тут… тут все жутко, когда ты в ожидании, ты знаешь, что конец света будет, но не знаешь когда и чего ждать дальше. И я не представляю, как люди, как Джулия, держались в этой тяжелой, безвыходной ситуации до самого конца – это нужно быть очень сильным и устойчивым человеком, чтобы не сойти с ума или не «выйти в окно».

Не описать словами, как мне понравился «Век чудес», как он меня ужаснул. Но это очень легкое и интересное чтиво, несмотря на то, что все события так тяжело ложатся на тебя.

Как же грустно читать такие книги! Статичные от начала и до конца, с выверенными предложениями и хорошо подобранными героями, в итоге выглядящими не живыми людьми, а рисунком на фанере, хотя, казалось бы, уже задумка настолько хороша, что испортить ее почти невозможно. Эдакие наброски так и не дописанного текста, эскиз не нарисованной картины. И ведь чувствуется, что автор мог бы развить книгу, дописать до состояния, близкого к идеальному, но почему-то не стал – то ли история надоела, то ли опыта или чего-то еще не хватило. Такие книги обычно практически не за что ругать, но не за что и хвалить – история слишком ровная, предсказуемая и схематичная, чтобы всерьез за что-то зацепиться и расписывать возмущенные тирады и хвалебные оды. И ощущение после них всего одно: пустоты.

«Век» читать оказалось даже не столько пусто, сколько обидно – такие досадно-очевидные глупости и ошибки, а ведь какое было начало! Такое ощущение, что Карен Томпсон Уокер попросту забыла хорошенько вычитать черновик своей книги, а потом кто-то выкрал его из ее стола и спешно опубликовал, укрыв от редактуры под полой плаща. Мать героини, изначально бывшая актрисулькой черти какого по счету плана, снимавшаяся лишь в рекламе, ближе к финалу, оказывается, была в молодости «хорошенькой девушкой, перспективной актрисой». Жизнь по естественным часам, которую в начале никто не запрещает, потому что «Это же Америка. Правительство не могло навязать нам образ жизни», в финале только начинает становиться легальным, а до этого всех его адептов презирают, как представителей каких-то малопривлекательных сект. Четыре года назад почти вымерли пчелы, но на экосистему планеты это никак не повлияло, а замедление Земли, как говорится в начале, ничего не предвещало. От вымирания птиц, кстати, экосистема тоже не меняется, а сила гравитации от замедления вращения планеты вокруг своей оси только растет. С каждой такой ошибкой и опиской ставится все грустнее читать – прямо физически ощущаешь, что у тебя на глазах запарывается и погребается под глупостями неплохой сюжет.

Хотя по-настоящему портит книгу другое – гламурно-киношный американский образ жизни. Опустим страдания главной героини по популярности – кастовая система американских школ всегда вызывала у меня адскую зубную боль и дикое непонимание. Главная дурь в ином: героине одиннадцать лет, а интересуют ее помимо популярности лишь мальчики, мальчики и еще раз мальчики. Она едва узнала у существовании месячных, но уже обсуждает с подружками размеры достоинств их одноклассников, шатается по вечеринкам, пьет пиво и страдает по не выросшей пока груди и «выглядит ребенком». Кажется, авторша просто забыла, сколько лет ее девочке. Вот этот абзац мне и вовсе на голову упал бетонной плитой (если что, это говорит одна одиннадцатилетняя девочка о другой):

Теперь она пыталась овладеть другими навыками: осваивала искусство ухода за волосами и за кожей, а еще училась правильно держать сигарету. Да и техника рукоблудства девочкам не с рождения дается.

За всем этим хорошая часть книги – а она там есть – почти совсем теряется, выглядит блекло и неуверенно, хотя задел был шикарный. Во-первых, сам апокалипсис. За исключением обидных ошибок, выписан он здорово: неторопливое развитие событий, неумолимо увеличивающаяся протяженность дня и ночи, все новые и новые витки паники у людей, разгул религиозного фанатизма, всеобщий страх, неуверенность и укрывание информации о происходящем, посреди все новых и новых ступеней катаклизма. Пробирало бы до мурашек, не заноси автора постоянно не в те дебри. Во-вторых - самое прекрасное - семейные отношения в кризисное время. Паникующая мать, бесконечно делающая запасы и старающаяся защитить родных; медленно загибающийся под гнетом озаренных надеждой глаз родных отец, в итоге пытающийся вырваться из этого круга, уйти к другой; дочь-почти-подросток, которой случившийся кризис интересен куда меньше, чем взаимоотношения с окружающими и проклевывающийся бунт. Ну шикарная же основа!

А в итоге – пустота и набросочность невытянутых нитей повествования. Вот просто до чертиков обидно! Что ж все так глупо вышло-то, а?

Marika-chan , большое спасибо за совет, надеюсь, не обидишься на меня за такую реакцию. Сама до последнего надеялась на выправление впечатлений :(