Укус ангела

Маркес -> Павич -> Крусанов =
= кузнечик

Поскольку фантасмагория с эзотерическими играми — это не мой жанр, поэтому я нарекаю данный текст «нерецензией».
Дебютный роман «Укус ангела» Павла Крусанова представляет собой явление неординарное, скорее относящееся к большой литературе, чем фантастике. Этакая нестандартная литературная игра, перенасыщенная многочисленными аллюзиями, цитатами, как смысловыми, так и стилистическими, и переделками реальных теорий, как торт «Наполеон» жирным масляным кремом. Употреблять такое чтение следует небольшими порциями, чередуя с горячим кофе философских трудов или хотя бы кипятком словарей. По «треножнику» Олди чуть ли не в каждой сцене идет перекос в сторону эстетики или размышлений.

Если вспомнить официальную аннотацию романа, где помпезно обещают «огромный концлагерь, в котором бесправными арбайтерами трудятся Павич и Маркес, Кундера и Филип Дик, Толкин и Белый», то можно уверенно сравнить «Укус ангела» с литературным паноптикумом, где автор любезно и даже с гордостью демонстрирует читателям — «здесь вот я такого уродца вывел, а тут вообще нечто невообразимое раздобыл, там... это не каждому дано понять».

Весьма забавно, что попутно отыскалось зерно, из которого впоследствии вырос роман «Железный пар». Почти весь синопсис линии старшего брата уложился в неполный абзац: «Порой Петру казалось, что философия в целом есть результат некоего осквернения ума. Ведь и вправду, старинное пособие по мраморированию бумаги со всеми своими, ныне памятными лишь штукарям, секретами: грунтом из отвара льняного семени, квасцами, бычьей желчью и фарфоровыми ступками для красок — в куда большей степени способствовало становлению мировоззрения, нежели пять аршинов защищённых за год диссертаций, густо засеянных «корреляциями», «дискурсами» и «модусами бытия».»

Учитывая, что герменевтика и эзотерика мне совершенно неинтересны, то впечатления колебались едва ли не диаметрально, от «едва читаемо» до «восхитительно». При этом условные эпизоды «иваново детство» и «африканские записки» весьма понравились. Чрезвычайно забавным получился Петруша, самонадеянный эгоистичный философ, не заметивший, как поспособствовал рождению чудовища. История Клюквы, сироты-пророчицы, которая во имя любви и мести раскроила империю на две части огненным поясом, оч-чень впечатлила.

Вообще роману свойственна сказочная и даже скорее фольклорная жестокость, которая выглядит абсолютно естественно для формирования новой ментально-философской архитектоники, необходимой, чтобы возвести на престол нового государя. Проблематика, если оставить за кадром эзотерические пляски, лежит в области устроения государства, природы власти и необходимых государю личных качеств.

Крайне забавно наблюдать переклички дебютного «Укуса ангела» с последним на данный момент «Железным паром». В обоих случаях фокус направлен на перестройку общества и философию власти. В целом «Железный пар» мне понравился чуть больше, чем «Укус ангела», из-за большей прозрачности стиля и смыслов, из-за более четких привязок к нашему современному миру и меньшего количества эзотерики, хотя по сумасбродности стиля выше стоит, конечно, дебют.

Итог: философское восхождение по лестнице Власти в бездну Апокалипсиса.

Я честно говоря удивлена, что книга мне даже в некоторой степени понравилась.
Я с интересом читаю философские рассуждения героев, их размышления, ведь они могут дать много пищи для размышлений или даже изменить твою точку зрения на какое-либо явление. Но! Здесь этих рассуждений слишком много. На каждую главу листа по 3-4. В середине книги они стали заметно надоедать, и я прекратила внимательное чтение данных отрывков текста.

Мне не понравился мир, странное сочетание современного и непонятно какого. Я долго не могла определиться с временным промежутком, в итоге решила не парится приняв за точку отсчета 50-е (каким образом я до такого досчиталась даже не спрашивайте, стройную логическую теория выдвинуть не смогу:). Видимо в этой книге тоже проглядывает хвостище "магического реализма", с которым у меня мягко говоря не очень.

Приличного героя в книге я тоже не нашла. Главный герой натуральный психопат с целым букетом соответствующих признаков. Для остальных героев мне так же трудно подобрать приличные слова для их описания. Они настолько уродливы, что кажутся привлекательными.

Но несмотря на эти минусы, книге я поставила крепкую 3. Мне понравился язык, которым написана книга, читать было легко. Иногда встречались очень приятные остроумные моменты (впрочем, наверное, большую их часть я пропустила. У автора очень тонкое чувства юмора). И, наверное, еще одной причиной довольно высокой оценки является то, что во мне, несмотря на мое крайнее несогласие с действием героя, в который раз за последнее время, проснулся империалист и монархист))) Вот такие дела)

Часто в описаниях или рецензиях упоминают, что книга просто ужасна жестока, что там льются реки крови и все в таком духе. Я, как оказалось, закалена сериалом Мыслить как преступник и первой книгой цикла Мартина. Так что кровавые подробности меня особо не цепляли. Пару раз появлялось чувство брезгливости (это чувство достигло своего апогей, когда описывался "перерожденный" князь Кошкин), но не более того.

Скорее всего прочту еще какие-нибудь книга автора. Посмотрим везде ли он так много внимания уделяет философии и жестокости.

Прочитано в рамках ТТТ. Спасибо за совет Zatv .

Крусанов – мистик. Он создает новую мифологию. В его романах и повестях шаманы и моги (искусные операторы тонких миров) на равных с людьми творят историю и вмешиваются в земные дела.
Константин Крылов в своей работе «Волшебство и политика» пришел к интересному выводу. Когда в дело вмешивается магия, которая по определению может практически все, единственной осмысленной целью существования остается – власть.
Весь «Укус ангела» посвящен становлению абсолютной власти в ее самом неприглядном виде. Это не опереточное действо, когда умирающий успевает еще пропеть целую арию перед кончиной, а жестокая реальность, где даже смерть не заканчивает мучительное существование.
Иван Некитаев был зачат от мертвого (отец его умер на матери – разошлись швы на располосованном турецким ятаганом животе), воспитывался древом (местный предводитель, осуществляющий опекунство, в конце жизни превратился в ясень) и был фактически женат на своей сестре, имея от этого брака полоумного ребенка.
Именно он – бравый вояка, прошедший не одну военную компанию стал единым императором огромной страны, раскинувшейся от Европы до Аляски. Для этого ему пришлось умертвить второго правителя – издревле империя управлялась двумя консулами, и установить диктатуру.
Крусанов детально исследует сам механизм становления власти – казнь несогласных, конформизм интеллигенции, военное усмирение взбунтовавшихся, магические метаморфозы с непонравившимися.
Вот, например, во что он превратил князя Феликса Кошкина, вселив в него дух своей бывшей любовницы (Каурки), которую выбросил из самолета.

«После того, как Бадняк подселил в земную оболочку князя Кауркину душу, Феликс разительно переменился: прежние его рыжеватые волосы выпали, а на их месте выросли новые – иссиня чёрные, в мелких прядках, завитых посолонь. Зубы его также поменялись – их стало ровно сорок и все они были одинаковой формы, точно горошины в стручке. Кроме того, кожа Кошкина сделалась золотистой, между бровями пробился странный белый волосок, пальцы на руках сравнялись в длине, а срам без следа ушёл в плоть и пах стал как подмышка. В общем, тело его так переродилось, что теперь он мог, не сгибаясь, достать руками до коленей, спина его между лопаток заросла тугим мясом, а на ногах просияли диковинные колёса – по два на каждой подошве. Однако, помимо этих знаков совершенства, жестокий опыт оставил на теле князя ещё одну печать – на месте пупка у него развился зев, напоминающий огромную миножью пасть. Это жуткое едало, подменившее Кошкину запаянную глотку, походило на зубастую присоску и было немо, как водится у рыб и семидырок.»

Безудержная жажда власти заставляет Некитаева воевать практически на всей территории земли.

И когда уже было испробовано последние средство – обмен с Америкой ядерными ударами, жажда победы приводит его к решению выпустить в наш мир псов Гекаты. Бадняку – главному могу империи по силам это было сделать на семь секунд.

«– Нам не всё известно о природе Псов Гекаты. – Казалось, Бадняк с трудом подыскивает слова, которые бы наилучшим образом отражали истину – закон под страхом смерти запрещал на заседаниях Имперского Совета говорить ложь. – Но то, что нам известно, заставляет предположить в них необычайную, неистовую злобу. Я могу обратить их ярость против наших врагов.
– И как они на них свою злобу сорвут? – спросил фельдмаршал Барбович.
– Псы Гекаты пожрут их живые души, после чего их тела пять месяцев будут биться в агонии, желая смерти, но не находя её.»

Только от одного вида этих существ потустороннего мира:
«Стражники у дверей сидели на полу и беспомощно скулили – они выдавили себе пальцами глаза и по лицам их текла кровь; братья Шереметевы опустили вмиг поседевшие головы на руки; Свинобой с исполненным безумия взглядом жевал бумагу, заталкивая её в рот пальцами; министр войны осел в кресле и его неподвижное оскаленное лицо не оставляло сомнений – он был мёртв.»

«– Я выслушал вас, господа, – медленно произнёс Некитаев. – Вы преданы отечеству и отважны, вы ясно высказались, и тем не менее вы заблуждаетесь. Победа никогда не ускользнёт из наших рук. – Иван Чума вытянул из под воротничка гимнастёрки шнурок с крестиком и раскалённой золотой подвеской. – Мы не отведём войска со своих позиций и не уступим ни пяди взятой земли. И мы ещё не заслужили покоя. Властью, данной мне Богом, завтра в полночь я впущу Псов Гекаты в мир.»

Это последние слова романа и последние мгновения мира, описанного в нем. Все приходит к логическому концу – абсолютная власть пожирает саму себя.

Говорить о сюжетной оригинальности романа Крусанова не приходится - ее нет. Ну да, блистательный император, инцест, умница приближенный, захват страны - все это не ново. Я бы даже сказала, что это переписывается испокон веков - и ничего принципиально нового открыто не было. Ну, меняются имена, портреты, декорации, но по сути все тоже самое.
Чего это мне тогда это очень понравилось? Ну...Объяснять это на основе сюжета - примерно как выложить на стол составляющие для пирога и уверять вас, что это будет еда дивного вкуса. Просить вас поверить мне на слово - тоже нельзя. Но у Крусанова из старого получилось нечто абсолютно новое - и получилось только с помощью языка, который прекрасен чуть более чем полностью.

За рекомендацию большое читательское спасибо blinch