Цвет пурпурный

"Цвет пурпурный" за рубежом украшает собой большинство списков "Надо прочесть до 100 лет, иначе ты редиска", фильм Стивена Спилберга "Цветы лиловые полей" украшает собой большинство списков "Надо посмотреть до 100 лет, иначе ты сосиска", а у нас до сих пор издан только один перевод небольшим тиражом, который фиг достанешь и о котором никто не слышал. При том, что книга действительно достойна прочтения.

Уровень скандальности у "Цвета пурпурного" зашкаливает, и дело даже не в том, что главная героиня одновременно чёрная, женщина и нетрадиционной ориентации. Скандальность в том, что Элис Уокер, являясь той самой чёрной женщиной, смогла показать нам мир мужчин-афроамериканцев, про который белые писать не могут. Потому что, во-первых, банально его не знают, во-вторых, а ты попробуй напиши, сразу тебя заклюют за нетолерантность, проклятый куклусклановец. Между тем, далеко не всё ладно в чернокожем королевстве. Элис Уокер пишет о тех временах, когда афроамериканцы были для белых людьми второго сорта, и для всех вокруг это было в порядке вещей, закладывалось в воспитание и никто даже не мог помыслить, что может быть как-то иначе. В то же время женщины для чернокожих мужчин были тем же самым, чем сами афроамериканцы были для белых. Минус на минус в этом случае никакого плюса не дал, и чернокожие женщины оказались во вдвойне глубокой и вонючей заднице. С ними обращаются даже не так, как с вещами или скотом. Вещи и скот берегут, потому что это ценное имущество. А женщина? Нахлебница, только и годится, что стирать портки и раздвигать ноги, а потом ещё ртов нарожает, тьфу на неё.

Элис Уокер показывает нам различные пути, которыми могли в то время пойти чернокожие женщины. Главная героиня, которая полуграмотно пишет свои письма к Богу (а кому ей ещё писать?), большую часть книги предпочитает терпеть и страдать. Побои, изнасилования, помыкание — и это даже не от огромного мускулистого мужика, как в фильме, а от мелкого задохлика. При этом сам задохлик не то чтобы персонаж отрицательный, он бьёт женщину лишь потому, что его так приучили, ну, как кататься на велосипеде. Другого варианта обращения с ней он просто не знает.
Сестра главной героини получает максимальное доступное ей образование и отправляется на историческую родину в Африку. Где оказывается, что яйца те же, только в чуть более потный и солнечный профиль. Женщинами помыкают, пожимая плечами, деды так делали, зачем что-то менять?
Мощная мужиковатая София пытается примерить на себя мужскую модель поведения: лупцует мужа в ответ, командует парадом и говорит то, что думает. В итоге огребает по полной, но уже от второй ступени задницы — от белокурых дьяволов, властелинов мира.
Кажется, что в этом мире лучше всего чувствует себя красотка Шик Эйвери, которая играет с мужчинами, курит, пьёт, поёт и делает, что хочет. Но это чисто внешняя мерлинмонровщина, где-то внутри она всё равно так же несчастна, как и остальные чернокожие дамы. Сейчас у неё есть разменная валюта — собственная красота и обаяние — но, во-первых, от её употребления идут некислые побочные эффекты (и бабушки на лавочках кричат ей вслед сами знаете что), а во-вторых, эта валюта ненадёжна. Пять лет, десять, пятнадцать, а потом лицо покроется морщинами, главные герои большинства её песенок обвиснут и останется Шик-Шик-Шикаладка у разбитого корыта.

Примечательно, что на фоне всего этого беспросвета Элис Уокер умудряется-таки замутить хэппи-энд. Сомнительно, правда, чтобы тот путь, который она указала главным героям, сработал в жизни так же легко и беспрепятственно, как в книге. Ну да ладно, это мы сейчас тоже в теории рассуждаем, теория против теории. Уокер напоминает нам, что терпимость и нетерпимость, толерантность и политкорректность — это, прежде всего, вопрос воспитания, который с годами никуда не исчезает. Сейчас, конечно, в этом направлении ведутся работы, но унизительные, корявые, с перегибами, выставляющие любую борьбу за равноправие в нелепом и комичном свете. Не в этом дело вообще. Не в борьбе. Проблема не в том, чтобы никто не смел оскорблять, ущемлять и калечить чернокожих женщин (к примеру). Проблема в том, что у человека вообще не должно возникать даже помысла к тому, чтобы кого-то оскорбить или ударить, независимо от пола, цвета кожи, ориентации и так далее. Вот просто на уровне рефлексов, как нельзя прижимать ладошку к раскалённому утюгу.

Отдельное спасибо за проделанную работу с переводом Марии Завьяловой. Думаю, что это одна из причин, по которой роман так долго не переводили на русский — трудность адаптации. Главная героиня пишет от первого лица, при этом она малограмотная дамочка из гетто, которая и говорит-то неправильно и специфически, а пишет — хоть святых выноси. Как это на русский передать? Мне показалось, что Марии Завьяловой это удалось неплохо, хотя аналога сленга чёрного гетто в русском языке нет. Вместо него она воспользовалась кучей просторечий, особенно южных. Попадание не на сто процентов, но всё же удачное.

Под конец примечание для тех, кто любит помыться после книжек: в книге не только много ббпе, но можно наткнуться и на педофилию, изнасилования, вроде как инцест, женское обрезание, лесбийские утехи и прочие вещи, о которых простая чернокожая бабёнка говорит спокойно, как о покупке картошки, а нежную и трепетную душу они могут ранить навылет.

Ещё письма были? спрашиваю.
Чево?
Ты слышал. Ещё письма были от Нетти?
А и были бы, я тебе бы их всё равно не дал.
Я проклинаю тебя, я говорю.
Как это понимать?
Покуда не перестанешь делать мне зло, всё, чего ни коснёшься, рассыпаться будет в прах.
Он смеяться стал. Да кто ты такое, чтоб проклинать? он говорит, Ты только посмотри на себя. Чёрная. Нищая. Некрасивая. Да ещё баба. Чёрт побери, да ты вообще ничто. […]
Пыльный бес тут влетел на крыльцо и наполнил мне рот землёй. Земля сказала, Всё, что ты делаешь мне, уже сделано тебе.

Сбылась хрустальная мечта. Я сталкивалась с «Цветом пурпурным» на страницах критики, социологических и гендерных исследований, минимум два раза знакомилась с пересказом сюжета, фильм (лучший фильм Стивена Спилберга) засмотрела буквально, как наши дедушки – «Чапаева». А за русским изданием охотилась остервенело. Оно редкое, в озоновском реестре, например, отсутствует. Прошу заметить, издательство - «Российская политическая энциклопедия». Не хухры-мухры.
Действительно, выход «Цвета пурпурного» в 1982 году стал событием политического значения. Дебаты были колоссальные, и злей всего на Уокер оттоптались свои: как смеете показывать чернокожих мужчин такими… такими куклуксклановцами?! Дискредитируешь расу, льёшь воду на мельницу белых поработителей, коллаборационистка, предательница нации, и т.д., и т.п. «Цвет пурпурный» - не только цветы лиловые полей, как жантильно обозвали фильм в российском прокате. Это и цвет синяков, кровоподтёков. Перед нами разворачивается целая энциклопедия домашнего насилия. В предмете Элис Уокер, младшая из восьмерых детей подёнщика Уилли Ли Уокера и подёнщицы Минни Лу Таллулы Уокер, разбирается досконально. Мистер _ (впишите, называется, в пробел любую фамилию), одна из наиболее угрожающих фигур романа, списан с деда писательницы, бывальщины которого о старых временах, когда бабьё знало своё место, а мужики были мужиками, Элис в детстве часто слушала. И записывала. Тайком.
Потрясает даже не повсеместное кулачное право, «кто палку взял, тот и капрал» - в конце концов, со времени чеховских «Мужиков» и у нас мало что переменилось. Сили существует вне какого бы то ни было статуса, её социальное положение – никто и звать никак. Папаша имеет её сколько угодно, но она Папаше ни жена, ни любовница, много чести. Она рожает от Папаши детей, но она не мать. Папаша помыкает ею, требуя беспрекословного повиновения, но она ему такая же дочь, как борову в хлеву. А от папаши эстафету принимает муженек, Мистер _, и история повторяется. «Женщины годятся только для…» - начинает он фразу и не знает, как её закончить. Тут даже не патриархальность. Власть Отца – доброго ли, злого, совестливого ли, бессовестного, но всё же отца – перехватил Отчим, который – равнодушен. Спасибо переводчице и автору предисловия М. Завьяловой за новый термин «витриархат». Власть отчима.
В мир патриархата, в Африку на разведку командирована Нетти, сестра Сили. Там меньше бьют, но зато делают обрезание. Без обезболивания и общим ножом.
У Софии есть против Отчима оружие – могучая физическая сила. Ну, помните Опру Уинфри в этой роли. Слона на скаку остановит и хобот ему оторвёт. У Шуг Эйвери и Мышки есть музыка. Шуг от Sugar, сахар, в переводе – Шик Эйвери, сладкая как шикаладка. Нетти вооружена ясным умом и образованием. А что остаётся Сили? Женские «портки» индивидуального покроя, которыми она обеспечивает всех желающих? Подшивка писем к Господу Богу? Финальная сцена, где все – и бившие, и битые, и насильники, и изнасилованные, и любящие, и любимые – воссели вкруг накрытого стола? В случае мистера _, кстати, такой исход весьма вероятен. Тиран выстарился, как говорят в деревне, стоптался; сил нет самоутверждаться, когда до сортира самому не дойти. Сколько я их знаю, славных добродушных старичков и их старушек: «Любил меня хозяин-то, все зубы вышиб, два раза голову проламывал…»
Или всё дело в пыльном духе?

Да, я нищая. И уж точно, чёрная. Может быть, некрасивая. И что верно, то верно, не умею готовить. Но я есмь.

Начну сразу с того, что книга мне понравилась. Не оттолкнула аннотация, а только еще больше заинтересовала: судьба афроамериканской женщины, встреча с другой женщиной, которая меняет мир главной героини, немало феминистических отсылок - как такая оригинальная подача может быть неинтересна?
В сюжете, где чёрные женщины Юга страдают от различного рода жизненных обстоятельств, но не теряют мужества, Элис Уокер доступно раскрывает главную проблему Юга XX века, а именно - массовое и гендерное притеснение.
Роман помогает понять читателям, какой путь проходят женщины от уныния, безысходности и отчаяния, к своей конечной цели - ощущению состояния радости, свободы и легкости. И те, кто на самом деле стремятся к этому - находят в себе смелость не останавлитьвася и идти этой нелёгкой дорогой.

Вообще-то, под этот тур "Долгой прогулки" у меня планировалась совершенно другая книга. "Гордость и предубеждение" называется. Но рецензия к ней, к сожалению, не писалась совершенно. Собственно, так и появилась мысль прочитать что-то другое. Например, "Цвет пурпурный". О романе я была наслышана, экранизацию видела, осталось только прочитать.

Если обозначить основную тему романа одним словом, то это роман о дискриминации. Прежде всего, конечно, гендерной (хотя и не только о ней, разумеется).

Многие знают о движении за гражданские права чернокожих в США, многие слышали о расовой дискриминации, о феминистском движении (преимущественно белом, конечно), но мало кто задумывается, что кроме собственно чернокожих и женщин была еще одна группа, которым зачастую жилось значительно хуже - чернокожие женщины. Мало кто задумывался, зато Элис Уокер не только задумывалась, но и знала, более того, рассказала об этом.

Когда ты женщина, да к тому же еще и черная - считай, что ты животное бессловесное, тварь дрожащая. У тебя, конечно, есть кое-какие права. Например, право тащить на себе всю семью, право угождать мужу, отцу, отчиму и прочим особям мужеска полу. Ну и обязанности есть, как без них - например, безропотно сносить побои и насилие, когда господин твой не в духе, забывать, что у тебя есть какие-то собственные нужды и (упаси господи!) желания. И да, не забывай благодарить за то, что имеешь!

Знакомо? Добро пожаловать в патриархальное общество!

Женщины по-разному реагируют на такую ситуацию. Есть такие, как София, Шик Эвери, та же Нетти, которые худо-бедно способны противостоять системе - кто-то за счет физической силы, кто-то за счет красоты, кто-то за счет ума. Но ни у одной из них не отнять единственного - силы характера, силы духа. А есть и совершенно другие, такие, как Сили и ее мать. Те, на которых держится эта система. Те, что за счет собственного непротивления злу делают возможным существование такого положения вещей. Можно ли их упрекнуть в этом? Упрекнуть, конечно, можно, но вряд ли можно винить. Они - продукт того общества, в котором они существуют.

Главная героиня романа, конечно, Сили. Две черты удивляют меня в таких людях - безмерное терпение и чрезмерное всепрощение. Впрочем, это характерно для многих женщин, и если бы Селия не была черной, она вполне вписалась бы и в наше общество. Откуда берется эта жертвенность, эта склонность забывать себя во имя кого-то, кто ради тебя и пальцем не пошевелит, более того, может ткнуть тебя не только пальцем этим пресловутым, но и ногой с размаху заехать? Нет, господина Берна я читала, но это объясняет далеко не все ситуации. Религиозность? Частично да, но тоже далеко не всегда. Любовь? Может быть, но, похоже, такая любовь доступна не всем.

И финал книги вполне в духе этого всепрощенчества. Да, очень реалистично, очень похоже и вполне укладывается в рамки заданного стандарта. Другой вопрос, нужны ли нам такие рамки и стандарты?

Вообще, отвратительна любая дискриминация, хоть по гендерному, хоть по расовому, хоть по какому-либо иному признаку. И показать это у Элис Уокер получилось убедительно.

Если вы смотрели фильм "Цветы лиловые полей" (так его обозвали переводчики), и думаете - ну, я уже все видел, не буду читать, то совершенно зря. Фильм, хотя и неплохой, по факту - кастрированная копия книги. Содержание ее гораздо глубже, эмоциональнее и интереснее, чем весь сюжет экранизации, который широкими мазками показывает замысел Уокер, не более.
Книга сильная, очень сильная, я бы даже сказала, мощная. И провокационная по своей сути, потому что она показывает некую градацию внутри общества. Грубо говоря, белый человек считает себя выше черного, но и между собой бывшие рабы не одинаково равны: мужчина внезапно выше женщины, даже дети (мальчики) выше любой женщины. И получается, что где-то на самом нижнем уровне бессловесной поломойки барахтаются чернокожие женщины. Те, у которых нет мыслей, эмоций, ума - ну, по крайней мере так считают их мужчины, которые как бы против рабства, но сами покупают себе жен как товар, бьют их, как провинившуюся скотину и так далее.

Она говарит, мисс Сили, помолчи-ка ты лучше. Кабы тебя Бог не услышал.
Нехай слушает, говарю. Ежели б он хошь иногда прислушивался к нищим цветным бабам, то мир был бы не такой помойкой, скажу я тебе.

Книга о воспитании чувств, я бы сказала. В ней все так или иначе растут и учатся - учатся мыслить, учатся чувствовать и доверять себе. Причем каждый идет к этому своим способом: через боль, через сострадание, через внезапное прозрение о том, что тоже имеет право на чувство, на жизнь, через злость и одиночество, через путешествие, через прозрение от правды. У каждого из героев свой путь, но все они сводятся однажды воедино. И книга эта, несмотря на всю грязь и боль, преподнесенные нам как обыденность, все же доводит дело до счастливого конца, который, может, и притянут местами за уши и нереален, но при этом так хочется какого-то благоприятного исхода.
Много грязи, много слов, много обиды - эту книгу могла написать только чернокожая женщина, да и ей не простили подобной вольности. Но я считаю, все правильно сделала. Такое не должно замалчиваться.