Лондон

Прекрасная книга. И чем дальше я читала, тем сильнее влюблялась в историю туманного, немного мрачного, но такого восхитительного Лондона. Эдвард Резерфорд рассказывает о многих поколениях нескольких лондонских семей, начиная с 1 века до нашей эры и заканчивая 90-ми годами века 20.

Удивительно, как пересекаются между собой судьбы таких непохожих друг на друга людей, объединённых лишь одним — городом проживания. Все они участвуют в рождении и дальнейшем развитии будущей столицы Великобритании, внося свой, порой кажущийся незаметным, но на самом деле очень важный вклад. И рабочие, и аристократия, и даже люди из самых низших слоёв — история. История, рассказанная на фоне зарождающегося мегаполиса. Автор замечательно передал английскую атмосферу: сквозь текст так и чувствуется невесомый призрачный туман, запах дождя, стук лошадиных копыт по мостовой... Ты будто наблюдаешь своими глазами тысячелетнюю историю.

Герои произведения очень интересны. Каждый со своими слабостями и сильными сторонами, достоинствами и недостатками. Они не идеальны и не лишены пороков, у всех них разные цели и ценности, но все они лондонцы, поэтому хоть что-то общее у них всё же есть. Мне были особенно симпатичны Вайолет и Хелен, о которых рассказывается ближе к концу произведения. Мать и дочь были очень похожи характером и устремлениями, хотели лучшего для всех людей и прилагали для этого немало усилий.

О, этот чудесный Лондон! Как рада я была перенестись в этот город на некоторое время и побродить по его улочкам, узнать о развитии железных дорог и машиностроения, банков и компаний, увидеть, чем жили люди прошлого, о каком будущем мечтали, чем увлекались. Поэтому если вам интересна история Лондона и Англии в целом, можно смело браться за чтение книги.

Самайн надо праздновать в Лондоне. На крайняй, в Дублине!

Духи слетались к хэллоуиновскому костру. Костёр разожгла молоденькая ведьмочка, одна из тех, кто когда-то побывал на семинаре . Размахивая истлевшими конечностями, привидения пили горячее самайновское вино, духи рангом повыше гладили головы охотничьим собакам, высматривая в окружающем лесу заблудшие грешные души, которые так потешно убегают, когда на них налетает Дикая охота, тёмные эльфы болтали рядом на поляне, временами оттуда раздавался хохот, когда кто-то рассказывал про очередную жестокую шутку над смертными. Чтобы поддержать костёр, ведьмочка, размахнувшись, кинула в него книгу Резерфорда.
- Так не понравилось? - поднял брови один из духов.
- Понравилось, - буркнула ведьмочка, точно знающая, что у костра Самайна нельзя говорить ложь, - но это не честно. Напиши подобную книгу женщина, никто бы не назвал такую книгу исторической. Сборник рассказов. Неплохих, но в них нет ничего выдающегося. А если я хочу писать ужасы в историческом антураже? Придётся ставить мужскую фамилию на обложку, чтобы меня не съели с маслом.
- В каждой истории, - к ведьмочке наклонился один из призраков в камзоле (на самом деле это был дух Кристофера Марло), - важен не жанр, а правильная расстановка акцентов. Твой Резерфорд (книга горела плохо и обложка отлично читалась), если тебе нравятся его рассказы, просто правильно выстроил эти истории. Выстраивай по тому же методу (Кристофер прикоснулся к книге, в положении призрака этого ему было достаточно, чтобы узнать содержимое) и пиши такие же "истории" города с таким количеством ужасов, которое заблагорассудится.
- Как? - заинтересованно наклонилась к нему ведьмочка.

Время друидов
(интрига должна быть в начале, чтобы держать напряжение)

Свою дочь Тарвенна обещала духам реки. Когда старший сын упал зимой в прорубь и потом мучился от лихорадки, Тарвенна резала над застывшей рекой руку, кормя её своей кровью, и просила заменить сына на дочь. Она просила духов реки забрать дочь в начале лета. Сын выздоровел, но с этих пор, сознавая, что скоро будет расставание и испытывая смутное бремя вины, дочь она невзлюбила. Но лето началось и закончилось, стали осыпаться листья, никто не приходил за Гвен. Тарвенна даже подумала, что река отказалась от жертвы, но когда она в очередной раз пришла стирать рубахи, волна в до того тихой речке чуть не утопила её. Река чего-то хотела, но не ясно было, чего же она ждёт.
Дочь Гвен, раздражённая попрёками матери, стала часто убегать в лес. Она знала, что на Альбан Эльвед лучше не ходить туда, где собираются друиды, но за неделю до праздника в священной роще у высокой сосны она загадывала желания, когда заметила старика, сидящего тихо у священного дерева. Гвен постаралась незаметно скрыться, но друид поманил её рукой, она покорно подошла. Он раскрыл ладонь и показал ей синий камень. Голос друида шелестел будто ветер:
- Скоро сюда придёт войско великой империи. В этот раз им не удастся занять остров, но будут и другие войны. Завоеватели придут со своими богами, пока их место не займёт один Белый Бог. Духи покорятся ему, но им нужно место для жизни. Реки, рощи, горы... всё когда-нибудь пропадает. Лишь род людской умеет выживать. Ты, дитя, должна помогать им. Они хотят, чтобы ты осталась.
Гвен смотрела на камень и видела, будто в отражении реки, как деревню затопляют воды моря и реки, соединившиеся в одно. Как речные духи заходят в дома. Перепуганная Гвен развернулась и побежала домой. Деревня стояла такой, какой была. Мать ласково поприветствовала Гвен и подала ей ужин. Семья ласково улыбалась Гвен. Семья стала спокойней, движения стали плавными. Лишь глаза у всех стали зелёными, как речная тина. Гвен испустила тихий вздох и принялась за ужин.

- Понятно, что этот рассказ по тем же лекалам? - Кристофер провёл по лицу, которое уже тоже тронуло тление, ведь духи конструируют свой облик по тому, как помнят его. Тела тлеют, а память слабеет. - Ещё одна особенность, чтобы читатель почувствовал насыщенность, линий повествования должно быть более одной, но они не должны быть разными, они должны приводить к одному результату.

Время римлян
(две линии повествования)

Начальник порта сказал, что человек с именем Юлий не должен прозябать в грязи и выкупил его из тюрьмы. Юлия радовало, что на его лбу не оставили клейма и не отрубили за воровство кисть руки, но понимал, что никто не ждёт от вора, что он отработает затраченное честным трудом, для него была одна участь - бордель. Бат с его тёплыми источниками привлекал богачей со всего острова и их развлечения были главным средством обогащения жителей городка. Его привели на виллу нового хозяина и заперли в одной из комнат без окон. Недолго поискав выход, Юлий угомонился - он привык плыть по течению и надеяться на богов удачи.
В эти дни Антоний - сын начальника порта разругался с отцом, который не хотел давать сыну деньги на брак с дочерью соседей. Антоний не так уж и любил девушку, сколько оскорбился, впервые получив от отца резкий отказ в исполнении желаний. Когда молодого воришку заперли в их доме, Антоний не столько удивился (зачем покупать раба и держать его взаперти?), сколько взбеленился. Он обыскал ночью комнату отца, нашёл ключ от двери с узником и отпер её. Не желая вступать с рабом в долгие разговоры, Антоний лишь указал тому путь наружу и пошёл в собственные покои.
Возблагодарив всегда благосклонную к нему удачу, Юлий пересекал тёмную виллу, надеясь, заодно вынести пару безделушек из пустых комнат, тем самым обернув своё приключение к двойной выгоде. Спрятавшись за углом, он увидел, как один из слуг несёт мешок с серебряной посудой в один из пустых покоев. Юлий последовал за ним и за дверью увидел ступени, уходящие вниз. Во второй руке у слуги был факел и его света хватало, чтобы Юлий видел, куда идти. Подхватив тяжёлый камень, который не давал двери закрыться, Юлий последовал по лестнице вниз за слугой...
Антоний весь сжался от страха, когда в его спальню ворвался отец. Но из его речей Антоний понял, что цель прихода вовсе не наказать за освобождение мальчишки, отец быстро рассказывал, что сегодня соберутся известные люди Бата на мистерии, куда впервые зовут и Антония. Отец вручил Антонию маску в виде солнца, такую же надел и сам. Дорога в капище началась прямо из их дома и вела куда-то вниз, в тьму, с которой боролись факелы. По пути Антоний видел множество людей в таких же масках, как и его. Он потерялся в толпе, но кто-то вывел его к центру круга. Антоний увидел озеро, а посреди статую Минерву, такую же, как и десятки в городе. Но только эта статуя была жива. Рядом с ней скорчился Юлий, еле живой от страха. Минерва воздела руки и Антоний увидел, как из озера восстают каменные гиганты. Аполлон, Афина - с ужасом узнавал их юноша. Один из богов протянул руку и поднял Юлия вверх. Молодой вор даже сейчас, когда его лицо было искажено ужасом, красотою мало уступал богам. В руках той, что Антоний счёл Гекатой, оказался кристаллический куб, куда один из богов поместил Юлия. Куб сверкал гранями, в нём была красота, которую Антоний и не взялся бы описать. "Прекрасное к прекрасному!" - пророкотала Минерва. Боги ушли на дно, Минерва вновь стала скульптурой, участники мистерии расходились в молчании, сожалея о вечной участи жертвы. И всё равно слегка завидуя ему.

- Ну, о чём теперь хочешь послушать? О том, как Вильгельм Завоеватель направил на остров англов армию мёртвых? Ведь король Гарольд пообещал на костях, что отдаст трон Вильгельму, об этом твой Резерфорд не рассказывал? Правда, Вильгельм держал Гарольда в плену, так что, поверь, из этой истории можно выжать необычайное количество драмы.
- Нет, давай что-нибудь ближе к нашим временам. Про театр "Глобус", в книге несколько новелл о нём.
- О, - Кристофер грустно улыбнулся, - любимое время, моё время.

Елизаветтинские времена
(важно чувство непонятности происходящего, а также ясные мотивы центрального персонажа, чтобы читатель мог его с собой ассоциировать)

У Кристофера Марло был страстный роман. Такую любовь принято называть запретной, но кто не баловался подобным при дворе? Ради загадочного темноволосого юноши Кристофер оставил своего постоянного любовника Томаса Кида и теперь опасался мести брошенного возлюбленного. Всё чаще Кристофер видел, как за ним следят: в тёмных переулках, на весёлых пирушках, в театре и даже дома. Один из друзей Кристофера предположил, что его новая любовь, юноша, представившийся именем Роберт, один из аристократов при дворе, от чего Кристофера хотят убрать, чтобы он не порочил чести влиятельной семьи. В начале мая Роберт исчез и более не приходил на назначенные свидания.
Но слежка не прекратилась, наоборот, стала настойчивей. Один раз, вооружившись шпагой, Кристофер в тёмном переулке напал на преследователя в длинном плаще, который закрывал своё лицо громадными полями шляпы. Тот не защищался и Кристофер с ужасом увидел, как шпага входит в грудь соперника. Прежде, чем убежать, пока он не был замечен стражей или случайными прохожими, Кристофер решил взглянуть на лицо убитого. Из-под шляпы на него взирал труп. Губы сгнили. Под взглядом драматурга труп ожил. Сел и медленно стал тянуть лезвие шпаги из груди. После рот его растянулся в подобии безгубой улыбки. Кристофер бросился прочь.
Тени выходили из стен и оказывались за его спиной. В какой-то момент Кристофер понял, что не может больше бежать, задыхаясь, он упал на колени. И увидел, что духи загнали его на кладбище. Он взглянул на могилу, на которой оказался - "Роберт Брауни" гласила надпись. Тени окружали его. И вдруг он начал узнавать их. Это были не призраки, это были его персонажи. И они не желали ему зла. Они пришли проводить его.
Могильная плиты задвигалась. В яме под ней не было гроба. В ней лежал Роберт, который потянулся, как после хорошего сна, прежде, чем встать. "Ты создал их всех", - прошептал он на ухо Кристоферу, обняв его за шею - "монстров и героев, рыцарей и любовников. Они все твои создания. Но ты создал и самого главного". "Кого?" - прошептал Кристофер. "Меня", - ответил Роберт. Реальность упала, как падает занавес в театре и Роберт повлёк Кристофера в вечный танец, которым и является загробный мир.

- Теперь, наверное, про Джека Потрошителя? Не забывай, что ещё одно правило - неожиданная концовка. Пусть речь идёт от имени проститутки, которая рвётся спасти свою подругу, а потом выяснится, что сама героиня и является убийцей. Мало кто делает убийцами женщин, а ведь это объяснило бы многие нераскрытые преступления.
Но ведьмочка отрицательно помотала головой.
- Нет, теперь моя очередь рассказывать историю, показать, как я выучила урок. Неожиданная концовка, верно?

Наши дни
(неожиданная концовка)

Сокровища возвышались целой горкой. Юджин зачёрпывал их рукой и бросал обратно в кучу. Можно сделать себе имя, войти в историю. Можно оставить себе, денег достаточно, чтобы вечность он и его потомки жили как короли. Юджин растопырил пальцы и длинным языком облизал тонкую перепонку, которая делала руку похожей на утиную лапу. Глаза его были зелены, как речная тина. Он взял с собой несколько монет.
Объявление было напечатано во всех газетах, много раз проходило в телевизионном вещании, мелькало баннерами в самых популярных поисковиках. Юджин объявлял, что он зовёт всех, кто знает, что он дух этой земли, кто видел проявления иного мира, кто знает, что в мире есть магия. Откликнулись все. Лондон, Париж, Нью-Йорк, Сарум...
Доктор Тревор Доггерти, который вёл свою родословную от Гвен, тяжело вздохнул и сложил газету:
- Этот идиот не понимает, что делает. Теперь же они все всё поймут.
Они поняли. Все, кто отзывался. Потому они перестали прятаться и магия вернулась в этот мир уже на официальных началах.

Кристофер подмигнул ведьмочке. Хэллоуиновский костёр догорал. Книга осталась практически целой. Духи потянулись с поляны. Впереди была целая ночь. Ночь приключений и волшебства, ночь безумств и открытых дверей между мирами. Кто был кем в эту ночь, у этого костра? Кем ещё в эту ночь был Кристофер Марло, который на одну ночь прервал бесконечный танец со своим идеальным любовником?
На какой-то миг ведьмочке показалось, что она увидела ещё кого-то за карими глазами драматурга.
- Пампкинхед Джек!
Но ветер странствий уже дул. Ведьмочка оседлала метлу и полетела вслед процессии Самайна!

Отличная вещь для отдыха

Этот здоровенный, тысячестраничный роман, в первую очередь - комфортный. Вот все остальное - во вторую очередь, а в первую - чувство комфорта при чтении, словно сел в удобное кресло: вот плед, вот скамеечка для ног, вот чаек - сиди и радуйся! В нем нет ничего острого, навязчивого, колючего: мягкое, развернутое и детализированное повествование, очень умеренная интрига, исторические справки ровно в том объеме, чтобы не наскучить, поданные, опять же, в симпатичной манере. Короче говоря, "Лондон" не ставит себе целью задеть читателя, как-то выжать эмоции или особенное настроение, напротив, он окутывает спокойствием.

Главный герой здесь - город. С самого своего "детства" и по конец 20-го века, охвачено две с лишком тысячи лет развития. Чтобы не смещать акцент именно с города, Резерфорд поступил очень продуманно: во-первых, разбил исторический монолит на небольшие новеллы, во-вторых, всех остальных персонажей (а их тут, думаю, побольше сотни будет) упростил до набросков и наделил уникальными семейными чертами (длинные носы, рыжие волосы, единство профессии, навыки и способности), чтобы было удобно следить за ними и не оказаться в середине чтения в ситуации, когда со страниц на тебя смотрит толпа каких-то людей, но ты уже не помнишь, где тут кто и чем отличается граф такой-то от маркиза вот-этакого.

Сюжеты новелл от и до служат единственной цели: показать развитие города или его устройство, политические перипетии или религиозные конфликты. То есть, как и с персонажами, не стоит ждать сложности и выпуклости: все будет достаточно мягко и достаточно комфортно. В конце концов, история сама по себе довольно жестока, и этой жестокости лично мне хватило, каких-то дополнительных "специй" не хотелось. Но если вам сейчас хочется взять что-то поострее, что-то очень увлекательное, что-то, что вас захватит с головой и заставит переживать - "Лондон" лучше не брать, только разочаруетесь.

А вот если вы хотите узнать побольше об истории Англии, но не тянет брать учебник - "Лондон" для вас. Тут много интересного, прямо очень много: о том, чем отличаются тори от вигов, о положении театра в эпоху Шекспира, о том, как город пережил страшный пожар, разрушивший весь центр, о развитии международной торговли, о том, как сначала король изводил парламент, а потом парламент извел короля, причем, о каких-то совсем общеизвестных вещах Резерфорд говорит поменьше, чтобы уделить время вещам более любопытным, тому же театру, например. Часть информации подана в виде исторических справок, незанудных, но развернутых и достаточно подробных, другая же часть передана через приключения персонажей: забавные и печальные.

В общем, мне понравилось. "Лондон" читается легко и приятно и после рабочего дня, и в метро, и даже если на некоторое время его отложить - потом вернешься и вольешься обратно в атмосферу. Однозначно хочу прочесть и остальные его вещи: "Нью-Йорк", "Париж" и ирландскую дилогию.

Это было бы прекрасно, если бы не было так скучно

Аннотация к книге сообщает следующее: «Это роман для всех тех, кто побывал в Лондоне и полюбил этот город. Эта книга для всех тех, кому еще предстоит там побывать».

Мне не доводилось бывать в Лондоне. И я не уверена, что побываю там когда-либо. Поэтому, может, я просто чего-то не понимаю. Но на мой взгляд, если кто-то прочитает подобную «Лондону» книгу о своём любимом городе, то он его не узнает. Если же прочитать эту книгу о месте, о котором ты имеешь смутное представление — едва ли возникнет желание туда отправиться.

Скажу сразу несколько хороших слов в адрес Резерфорда. Чтоб потом перейти к плохим словам ))

Резерфорд, наверное, прочёл немало источников, чтоб написать такую объемную историческую книгу. Он и в предисловии сообщает, что старался создать максимально достоверное произведение, и это заметно в процессе чтения. В книге содержится много фактов.

Есть люди, которым непросто запоминать какие-то исторические данные, если они подаются совсем сухо, как в справочной литературе. Когда же форма становится более расслабленной, то информация, как правило, воспринимается лучше. Намного проще запомнить что-то об особенностях жизни людей в определённый период, если ты читаешь истории людей, а не просто погружаешься в голый фактаж.

За внимательность, старательность и попытку сделать исторические данные более интересными и легкими для запоминания можно сказать Резерфорду спасибо.

Однако, больше в этой книге мне ничего не понравилось.

Как я уже сказала, исторические факты лучше запоминаются, если они подаются как личные истории. Однако, для того, чтоб создать личную историю, недостаточно просто придумать парочку имён, поставить людей на исторический фон и возрадоваться. Личная история — история, в которой наблюдатель понимает, какие эмоции испытывает герой. Сопереживает. Кроме того, отличительная особенность качественной исторической литературы — передача атмосферы определённого периода. Без этого нет погружённость и вовлечённости. Без этого мы имеем дело с тем самым справочником, только переполненным ненужными данными.

Основная претензия к «Лондону» Резерфорда звучит так: эта книга уже не справочная литература, но и ещё не художественный текст. Как та древняя песня Бритни Спирс. «I’m not a girl, not yet a woman». Если я захочу более четкую, внятную информацию — я поищу энциклопедию или учебник по истории. Если мне нужно сопереживать — я найду какую-то художественную книгу. Действительно художественную, а не этот гибрид Резерфорда.

Ещё одним минусом «Лондона» я считаю то, что наверняка позиционируется как плюс. Автор начал от царя Гороха (не просто кельты даже, я сразу испугалась, что мне сейчас начнут про геологические особенности материка со всеми подробностями) и закончил 1997 годом. Для огромного временного отрезка даже такой весомый объём как объём книги «Лондон» — ерунда. Возникает ощущение фрагментарности.

Можно было написать семейную сагу. Тогда это было бы более художественно. Читатель бы лучше вовлекался в материал, больше сопереживал героям. Да, семейную сагу от кельтов до 1997 не напишешь. Но лучше написать о 200 годах так, чтоб читатель погрузился, чем об огромном временном промежутке так, чтоб читатель всё больше отстранялся.

Все эти разрозненные истории людей начинают достаточно быстро утомлять. Вместо прекрасной мысли о том, что в каждом мгновении настоявшего содержатся спрессованные слои прошлого и города хранят их, я постоянно думала о том, что жизнь людей — сплошные встречи с совокуплениями, женитьбами, рождением детей. Иногда это разбавляют войны.

В школьные годы от скуки и переизбытка нерастраченной энергии ученики во время некоторых уроков начинают разрисовывать учебники, фехтовать ручками, читать под партой книги/листать социальные сети. Я в свои 30 себя почувствовала таким учеником. Мне было настолько неинтересно читать «Лондон» Резерфорда, что я почти погрузилась в специфическое состояние, в котором в фрагменте «Челн двигался вверх по течению, а друид пристально всматривался в воду. Приняла река щит или тот остался качаться в потоке?» вместо «челн» читаешь «член».

Это, конечно, крайне субъективно, но меня утомляли все эти старики, которые боятся, что у них не встанет, какие-то нервные перегрузки дам, требующих, чтоб мужчины любили умных женщин и прочее межполовое.

Резерфорд этому уделил немало внимания. И иногда его вообще сложно понять (ну, или переводчика). Например: «Но женщинам он нравился прежде всего как человек. Его голубые глаза, жадно взиравшие на мир, были на редкость полными жизни. Сказывали, что одна молодая матрона выразилась о нем: «Спелое яблочко, самое время сорвать» ».

Нравился как человек, но метафора про яблочко явно сексуализированная.

Учитывая, что герои появляются как молния в небе и почти мгновенно покидают пространство текста, информация о всех их любовных похождениях, пунктирная, воспринимаемся как нечто лишнее.

Казалось бы, прекрасно, что автор решил показать город через его жителей. Но не в этом случае. Тут хочется больше про город.

Возвращаясь к аннотации, скажу, что определённые места становятся привлекательными, если прочесть нечто интересное о природе или архитектурных достопримечательностях этих мест. Или если увлечён каким-то человеком, который жил/живет в каком-то городе/стране. Или если тебя зацепило некое историческое событие. Но едва ли можно воспринимать вдохновляющей книгу о городе, в которой нет внятного центра истории. «Лондон» Резерфорда — книга обо всем и ни о чем.

Но если вам по каким-то причинам нельзя нервничать и нужно пребывать в абсолютно ровном эмоциональном состоянии — читайте «Лондон». Потому что Резерфорд написал книгу, похожую на кардиограмму мертвеца. Это однообразная линия, уводящая вперёд от события к события. А после — пустота. То состояние, в которое я погрузилась, когда прочла последнюю страницу книги.

Я долго настраивала себя на чтение этой книги, особенно вспоминая свои впечатления от чтения "Парижа". Не то чтобы не понравилось, читалось интересно, но трудновато и местами нудно.

Просто я не особо люблю историческую литературу с кучей дат и описаний, поэтому, при чтении, признаюсь честно, иногда приходилось себя пересиливать. На меня так действует вся подобная литература, а так же большинство исторических романов. Например, Филиппа Грегори, которую я читала, но не прониклась. Зная эту свою особенность, я стараюсь не читать подобную литературу, чтобы не мучать себя, но иногда, чтение подобного рода книг - это необходимость.

Так же как и в "Париже" рассказ о Лондоне ведется через несколько семей. И наряду с их историями, Резерфорд раскрывает нам и историю Лондона, делая его главным героем. Именно его, а не людей, и это очень непривычно. Это своего рода биография города, начиная от его рождения, и по сей день, когда Лондон по праву считается одной из самых красивых и интересных столиц Европы.

Несмотря на то, что я уже сказала выше, в любом случае, это чтение было познавательным и уж точно для меня не лишним. От себя могу посоветовать этот кирпичик тем, что увлекается историей Англии, любит Лондон - вам точно книга понравится. А я же, дальше пойду мимо книг Резерфорда и больше не буду мучать себя