«Освобожденный Иерусалим» – одна из наиболее известных рыцарских поэм итальянского поэта XVI века Торквато Тассо (итал. Torquato Tasso, 1544-1595).
***
Готфрид Бульонский возглавляет Первый крестовый поход, по завершении которого на Ближнем Востоке возникает христианское королевство. Основными сочинениями автора являются «Гора Оливето», «Сотворённый мир», «Король Торрисмондо», «Галеальт», «Аминта», «Ринальдо», «Завоеванный Иерусалим» и «Рассуждение о поэтическом искусстве». В большинстве произведений Торквато Тассо прослеживается влияние античных писателей, творчеством которых он увлекался в ранней юности.
Актуальная для XVI века тема - борьба с неверными. Турки наступают и очень кстати приходится напоминание об успешных походах крестоносцев. Кстати, именно это и является главной особенностью поэмы: традиционно было принято изображать войны с сарацинами, крестовые походы в литературе находили относительно небольшое отражение. Тассо выбирает в качестве основной линии знаменитый 1 крестовый поход, окончившийся взятием ("освобождением") Иерусалима, но, разумеется, это всего лишь нить, на которую нанизываются самые разные события.
Актуальная для XVI века тема - борьба с неверными. Турки наступают и очень кстати приходится напоминание об успешных походах крестоносцев. Кстати, именно это и является главной особенностью поэмы: традиционно было принято изображать войны с сарацинами, крестовые походы в литературе находили относительно небольшое отражение. Тассо выбирает в качестве основной линии знаменитый 1 крестовый поход, окончившийся взятием ("освобождением") Иерусалима, но, разумеется, это всего лишь нить, на которую нанизываются самые разные события.
Старинная литература может быть весьма и весьма актуальной в любое время. Ах да, тогда она называется классикой...
Двадцать песен этой прекрасной героически-лирической поэмы посвящены первому крестовому походу европейских рыцарей против сарацин и ради (как это называлось) освобождения Гроба Господня. Ряд деталей позволяет толковать сюжет в более широком смысле - как борьбу со страстями, освобождение от грехов, победу над злом, которые возможны лишь с помощью свыше. Прежде всего, сарацины у Тассо почти ничем не отличаются от христианских воинов - причудливые имена, чуть большая горячность и коварство (хотя это как еще посмотреть), почти ничем не отличаются, кроме одного - они обращаются за помощью к колдовству и силам преисподней. Христиане же, несмотря на свои доблести и прочие достоинства, пока руководствуются лишь земными мотивами, прислушиваются больше к своим желаниям, заботятся больше о личной чести, чем об общем деле - терпят поражение за поражением, несмотря на все свои отдельные подвиги. Как только же они осознают свою высшую цель - и как только высшие силы вступают в бой на их стороне, победа их предрешена.
А если рассматривать поэму как произведение все-таки с исторической основой, то не раз захочется воскликнуть: "Вот зачем вы вообще туда полезли со своим уставом?" (хотя свободный доступ к святыням - дело благородное, но не могу не посочувствовать византийцам, которых Тассо не раз назовет "хитрыми", "лукавыми", "вероломными" - в конце концов грекам-то как раз и не возбранялось лишний раз подумать, стоит ли раздражать таких опасных соседей, как сарацины).
Но, повторюсь, лучше смотреть шире. Ведь не зря же эта поэма была переведена и на турецкий, и на арабский языки.
В поэме много описаний сражений - два штурма Иерусалима, в начале и в конце поэмы, ряд боев между отдельными рыцарями, двигающих сюжет дальше. Много уделено внимания взаимоотношениям внутри станов противников - и у христиан не все гладко (интриги, борьба за власть, зависть) и мусульмане не могут похвастаться единством. Волшебство и всевозможные чудовища, ангельское воинство и демонические силы. Романтические истории Ринальдо и Армиды, Танкреда и Клоринды, Танкреда и Эрминии (не спешите обвинять Танкреда в том, что он бабник))). Мудрые ученые и девы-воительницы (причем и христианка Джильдиппе, отправившаяся в поход со своим мужем Одоардо, и "сарацинка" Клоринда весьма успешно сражаются наравне с рыцарями - Клоринда даже более успешно). Мрачный, страшный зачарованный лес и пленительные сады Армиды на островах Блаженных. Вещие сны и осадные сооружения. Возвышенные чувства и реки крови. И несмотря на такое многообразие Тассо умело ведет свое повествование, в котором одна деталь цепляется за другую, один эпизод неизбежно ведет к другому и складывается стройная картина.
Торквато Тассо (1544-1595) начал работать над этой поэмой, когда ему было всего 15 лет. К 1575 году он закончил работу над первым вариантом, получившим название Gerusalemme (Иерусалим). Однако, несмотря на восторженные отзывы, он не дал разрешения на ее издание. Тем не менее, поэма, озаглавленная Goffredo и состоявшая из 16 песен, была издана в 1580 году в Венеции. Последовавшие издания - как полные (20 песен), так и неполные - уже назывались Gerusalemme liberata. Ни одно из них не было одобрено самим Тассо, который продолжал работать над поэмой почти 20 лет и только в 1593 году завершил работу и разрешил публикацию поэмы, названной Gerusalemme conquistata и состоявшей из 24 песен. Этот вариант считается отдельным произведением - поэт убрал целые эпизоды, ослабил романтическую линию и усилил религиозный тон.
Итак, "Освобожденный Иерусалим" - это 20 песен и 1917 октав. Место и время действия - Ближний Восток, Первый крестовый поход, 1099 год. Со стороны Добра - войска христианских государств, со стороны Зла - неверные, (или, говоря прямо, мусульмане) защищающие Иерусалим. Сюжет линейный - завершается взятием христианами Святого Города.
Поэма написана крайне сложным языком, слова скомпонованы так плотно, что сквозь текст приходится пробиваться буквально щитом и мечом. Никакого легкомыслия и юмора нет, что не облегчает чтение поэмы - это труд, который утомляет так, что несколько раз я в прямом смысле засыпал, читая книгу (не советую читать ее с мобильных устройств). Главных героев (и героинь) немного, но из-за языка Тассо крайне сложно уследить за развитием сюжета, а заблудившись и потеряв связующие нити, приходится возвращаться и перечитывать октавы снова и снова.
Хоть это и историческая поэма, в ней велик фантастический (не сказочный) элемент, который Тассо использует для того, чтобы выделить противостояние Добра и Зла, христианства и ислама. Так, прекрасная волшебница Арминда, встав на сторону сатаны, заколдовывает христианских рыцарей, но с помощью ангелов им удается освободиться от чар; дочь мусульманки Клоринды защищает христианский святой...
Своеобразным пиком поэмы можно считать дуэль между христианином Танкредом и мусульманкой-воительницей Клориндой. Влюбленный Танкред, убивает ее в схватке, не узнав возлюбленную, облаченную в доспехи. Перед смертью Клоринда просит окрестить ее... Душераздирающая сцена.
Вообще, тема обращения мусульман в христианство явно была одной из главных для Тассо. В самом конце, когда Иерусалим освобождают христиане, рыцарь Ринальдо предлагает Арминде, мусульманке, стать его супругой и принять христианство. Разумеется, красавица соглашается.
Об этой поэме можно говорить и писать часами, но если подвести итог здесь и сейчас, то можно сказать только одно - книга не рассчитана на легкое и одноразовое чтение. В сущности, это целая вселенная.
Кому можно ее рекомендовать? Только искренне увлеченным итальянской поэзией. Увы, это книга не для всех.
Это очень героично. Завораживающе, притягательно. Серьезно, невозможно оторваться, это не стихи, это самая настоящая музыка.
Усиль, о Муза, голос мой и сердце
Такой же лютой яростью наполни,
Чтоб мог я передать весь ужас боя,
Чтоб стук мечей звучал в моих стихах.
И звучит же. И стук мечей, и звон кольчуг, и ржание коней... Музыка, что-то такое вагнеровское, звучит в описании битв.
Очень всё гиперболизировано, возвышенно, высокопарно даже, но так и надо.
Несмотря на то, что поэма вообще о том, как христиане отвоевывали у мусульман Иерусалим со своей святыней - Гробом Господним, одним этим сюжет не ограничивается. Там есть несколько любовных сюжетных линий, несколько религиозных сказаний, что-то сказочное проскакивает. Страсть, коварство, доблесть, честь, любовь, отвага, интриги, хитрость, колдовство, вера - всё есть в этом произведении.
Мне очень понравилось, я даже не ожидала.
Роскошная ренессансная поэма, сопоставимая с "Илиадой" Гомера. Она дала пищу многих музыкальным, художественным и литературным произведениям будущего. Отныне - одно из моих любимых поэтических произведений.
Зажги, о Муза! творческое пламя
В моей груди; прости меня, коль правду
Украшу я цветами и в стихах
К твоим еще свои прибавлю чары.
Ты знаешь, как спешат упиться люди
Парнасской ложью; знаешь ты, как правда,
Прикрытая поэзией, способна
Повелевать мятежными сердцами.
Так подслащаем мы края посуды
С лекарством для недужного ребенка;
Обманутый, целительную горечь
Глотает он и остается жив.
32
В отваге их и в их презренье к смерти
Он видит лишь обиду для себя.
«Я верю, – говорит он, – им обоим,
И пусть победу оба торжествуют».
Олинд, как и Софрония, в оковах.
Влюбленного с любимой к одному
Столбу приковывают так, чтоб только
Их спины меж собой соприкасались.33
Окружены они костром высоким;
По нём огонь уж пробегает с треском.
К подруге обращается Олинд
С такими скорбно-нежными словами,
Их прерывая вздохами невольно:
«Так вот те цепи, что соединят
В одну две наши жизни! Вот то пламя,
Что равный пыл зажжет в обоих душах!34
Иные узы и иное пламя
Сулила мне любовь; меж тем судьба
Жестокая всю жизнь нас разлучала
И перед смертью лишь соединяет.
Но если разделить с тобою ложе
Мне не дано, я разделю могилу.
Лишь о тебе я плачу, сам же счастлив
Уж тем, что умираю близ тебя!35
Воистину блаженнейшею смертью
От казни упоительной я гибну!
О, если бы я мог, прильнув губами
К твоим губам в последнее мгновенье,
Вдохнуть в тебя всю душу без остатка,
Твою же взять в обмен!» Так злополучный
Олинд свою оплакивает участь.
6
Неясные, подавленные речи
Со вздохами, слезами выражают
И скорбь и радость верующих душ.
Встревоженный, дрожит от звуков воздух.
Так шелестит лесная глушь, когда
Между ветвями ветер пробегает;
Так с грохотом и ропотом о скалы
С налета разбивается волна.7
Вождям своим смиренным подражая,
Разутые, идут они к Солиму:
Ни золота, ни шелка нет на них,
На головах ни шлемов нет, ни перьев;
Изгнали из униженных сердец
Они всю спесь и суетные мысли.
Давно их щеки смочены слезами,
Они ж себя корят, что слез так мало.8
И каждый говорит себе: «Вот, вот —
Места, Господней политые кровью,
И нет потоков слез из глаз моих,
И сердце ледяное все не тает!
Жестокое, бесчувственное сердце,
Как не разбилось ты, не разорвалось?
Ах, если и сегодня ты не плачешь,
Осуждено ты будешь плакать вечно!»
2
Сильней всех прочих воинов его
Теснит и бьет Танкред. И по приемам,
И по доспехам в нем черкес того же
Противника узнал, что уж однажды
Прождать его заставил, и, узнав,
Ему бросает вызов: «Так-то слово
Свое ты держишь? Разве лишь сегодня
Условились мы встретиться с тобою?3
Тебя я раньше ждал, ждал одного;
Я с воином сразиться думал, ты же —
Не больше, как машин строитель низкий.
Пусть так! Стеной солдат обороняйся
И новые снаряды измышляй;
Будь там хитер, где надо быть отважным:
Убийца женщин доблестный, готовлю
Тебе я неизбежную погибель».4
С улыбкою презренья отвечает
Ему Танкред: «Я опоздал, тебе ж
Покажется, что поспешил, быть может.
Настанет скоро миг, когда, наверно,
Ты пожелаешь, чтобы между нами
Еще моря и горы находились.
Узнаешь ты сейчас, что не боязнь,
Не слабость мне задержкой послужили.5
Так выходи ж на поединок страшный,
Гигантов и героев истребитель!
Тебя убийца женщин вызывает».
И всем своим велит он отступить:
«Никто не посягайте на Арганта;
Не ваш, а мой противник перед вами;
И Небеса, и данные мной клятвы
Его моим ударам предают».
9
Становятся здесь оба, и на город
Тревожные Аргант бросает взгляды.
Увидя, что противник без щита,
Танкред и свой отбрасывает также
И спрашивает: «Чем ты так встревожен?
Не мыслью ль о своем последнем часе?
Коль страх в тебя предчувствие вселяет,
То знай, что это – слишком поздний страх». —10
«Я думаю о городе злосчастном,
Еще недавно первом в Палестине,
Отныне ж разоренном и в моей
Защите не нуждающемся больше;
Я думаю, что жизнь твоя для Неба
И для меня утратила уж цену».
Сказал, и друг на друга наступает
Противников достойная чета.