Преисподняя

позолота-то сотрётся, свиная кожа остаётся

«Преисподняя» – книга не совсем обычная: в ней люди только и занимаются, что вполне себе буднично умирают, как века и тысячелетия до этого. Больше здесь они ничего не делают и по этому поводу особенно не страдают: ни до, ни после. Никаких слезливых раскаяний, никаких озарений и кармических воздаяний – ничего. В равной степени можно говорить о переезде, только в качестве конечного пункта назначения висит табличка «Добро пожаловать в ад».

Пассажиры приветливо обменивались репликами — они умерли вместе, и это их сблизило.

Поначалу сбивает с толку зачем автор достаточно графично живописует процесс умирания сам по себе. Но чем дальше, тем отстранённее всё это воспринимается: зачем беспокоиться потому как, если человек умер, он умер и уже ничего не изменишь, он умер и всё это уже не имеет значения, он умер и ему всё равно, всем вокруг всё равно, расслабься, дорогой читатель.

Преисподняя Ясутаки Цуцуи практически ничем не отличается от реального мира за исключением разве что необходимости постоянно куда-то бежать и чего-то добиваться. Фактически, это даже не ад в общепринятом смысле этого слова, а суть отражение жизни. По ходу чтения это часто мешало четко разграничивать мир потусторонний и реальный, и тогда история живых сплеталась с историей мёртвых да так прочно, что уже и не отличить, где начало, а где конец.

В этой преисподней не поучают, да кому ты нужен? Сам сиди и думай: что тебе даст полная коллекция Шанель, если твой лифт летит в пропасть прямо здесь и сейчас? Время есть. В конце концов, чтобы понять это не существует «слишком рано», зато «слишком поздно» – вполне.

Грязь

Короч. Купила я сиё творение потому, что в ней якобы про жизнь после смерти рассказывается. Люблю я об этом поразмышлять. Открываю я книгу, а из нее страшной поносной волной хлынули всякие гадости, японские имена, извращенства, м*ча, как*шки, ножи, кровь, мафия, разборки, бизнес-тёрки, штоячитаю, моиглаза, тут не понятно, там не понятно, кто это, что происходит, японцы, мамаспаси, сис*кип*ськи, вот. Закрыла я, значит, книгу, пригладила вставшие дыбом волосы, и поблевала. Спасибо.

Я, если честно, вообще не вкурила что произошло. Мне кажется, что понять это можно только вколов себе в вены гуашь или соус чили. Япошки ходят, мелькают моменты из их жизни, и эпизоды за минуты до их смерти. Потом кто-то спрашивает «я умер?», а ему отвечают «нет», а он такой «я сплю?», а ему говорят «нет», а он… ну в общем, я так и не поняла. Мой мозг больше не подает признаки жизни после такого треша.

Тест на легкость преодоления текста: Асахина, Юдзо, Кондзо, Такэси, Маюми, Торикаи, Сюгоро, Хаттори, Такэси, Нобутэру, Датэ, Нобуко. Если вы, пока читали, не заметили два одинаковых имени, то вам, как и мне, будет сложно уследить за всеми япошками в книге. Их тут мильён, и самый прикол в том, что истории каждого из них никак не разделяются. Просто сплошной текст. Я даже не замечала, что уже третью страницу читаю про другого чувака О__О Адище.

Ну а главным раздражителем стал сам автор. Он такой извращенец, ребятаааа. Постоянно кто-то кого-то эээ, шпилит, (и я еще мягко вам доношу), вл*галища, эр*кции на чужую боль, все бабы хотят, чтобы их эээ, удовлетворили. И всё это преподносится самыми грязными словами, типо «тр*хни меня!». Люди мочатся на себя, и обс*раются в штаны. В общем, ищу услуги врача, который излечит мою раненую психику. Звонить на мобильный.
P.S. продаю туалетную бумагу, оформленную в твердый переплет. Подарочное издание. Звонить по тому же номеру.

Видимо с японской литературой у меня никогда не сложатся нормальные отношения. Если честно, то даже писать ничего не хочется. Мне было абсолютно отвратительно видеть все, что автор описывает в своей книге. Я даже не пыталась увидеть глубинный смысл, а просто закрыла книгу и удалила всю информацию о ней. Даже не подумаю напрягать мозг, чтобы хоть в отдельности вспомнить все. Нет, не мое. Скорее всего завершу свои попытки понять японских авторов. Все, что только не попадалось мне в руки - вырви глаз.

1 из 5

Да продолжится череда разочарований

Я редко пишу рецензии на книги, которые мне не понравились, но как-то мне в последнее время на читательском поприще не везет, поэтому сделаю очередное исключение.
Думаю, все в курсе, насколько своеобразна восточная литература и как сложно ее понять. Тяжело даются произведения китайских авторов, которые порой требуют колоссальных знаний об истории самого Китая. Взять, к примеру, книги довольно известных в России Мо Яня и Лу Синя, которые я, человек с достаточно неплохими знаниями культуры и истории Китая (да и китайского языка -_-), читала, периодически совершая набеги на Википедию. Со скрипом идут романы корейские, малайзийские, вьетнамские... А японские, они вообще не идут, я просто застывают на одном месте и заставляют настырного читателя прыгать вокруг с бубном и шаманскими песнопениями.
Если быть абсолютно честной, японцы всегда этим грешили. Их дзуйхицу, отоги-дзоси и екёку заставляли меня выть еще на первом курсе университета. Я чуть ли не ревела над курсачом, читая "Гэндзи-обезьяну", "Записки у изголовья" и другие знаковые произведения японской классики. Тогда мне казалось, что ничего сложнее средневековой японской прозы нет и быть не может. Ага, чем дальше в лес, как говорится.
Если классические японские произведения были полны образами, чувствами, мыслями и часто вообще не имели никакого сюжета, являясь, скорее, записками-размышлениями и пугая незнакомого с радостями японской литературы читателя именно этой глубокомысленностью, чувственностью и непонятностью, то современная японская проза просто норовит облить читателя всеми видами отходов человеческой жизнедеятельности, от рвоты до экскрементов.
Так и здесь, в "Преисподней", вы не дождетесь особо глубоких рассуждений автора о том, какова же она, жизнь после смерти, но зато вы вдоволь напрыгаетесь между персонажами, узнаете все об их личной жизни, а заодно и о личной жизни их друзей-родственников-левых ног по бабушке, вы перекопаете грязное белье всех персонажей, которые хотя бы УПОМИНАЮТСЯ в этой книге, а уж сколько раз речь зайдет о половых органах и иже с ними… В общем, даже если заменить имена на европейские, запашок стандартного японского чтива с блэкджеком и шлюхами не отбить.
Один из рецензентов этой книги очень верно назвал ее "Литературной преисподней". Потому что литература здесь вся переломанная, перекрученная, наизнанку вывернутая. Смотреть на нее, читать ее, чувствовать и осмыслять ее неприятно и местами даже больно. Вот тут и вспоминаешь, что речь не о той Японии, которая «Страна Восходящего Солнца», а о той, где мужики школьниц в поездах лапают да ношеные женские трусики покупают. Это про тех самых японцев, которые вивисекцию любили больше, чем нацисты, и про тех японцев, которые устраивали соревнования в духе «кто убьет 100 мирных китайцев за 2 дня, тому мороженка». А те японцы, которые цветы описывали, о красоте жизни и сущности человека рассуждали, попивая чай и посматривая на Фудзи - это уже давно было и вообще, неправда. Вот если хочется чего-то и японского, и красивого, и глубокого – «Записки от скуки» вам в помощь.
Поэтому, не так все красиво, как в аннотации пишут. Вроде бы правильные и интересные мысли теряются на фоне кишок и пошлятины, а все хорошее, что есть в книге, завалено огромными вонючими кучами. В принципе, можно и вырыть, и помыть, и на полочку поставить, да еще подписать «А я Цуцуи читал и все понял, да, я молодец», но я все-таки оставлю кучу лежать и вонять дальше, а сама пойду и почитаю что-нибудь менее пахучее. Да хоть бы тех же средневековых японцев.
В их время такого беспредела не было -__-

В мои загребущие ручки эта книга попала случайно - увидала её на книжном развале за смешные деньги и не удержалась. Читать начала прямо на ходу, да так половину книги за путь домой и осилила. Эту книгу действительно нужно читать залпом, потому что повествование скачет от одного персонажа к другому, как в игре, где несколько действующих лиц, и части про разных людей не разделяются никак.
Харуки Мураками, упомянутого на обложке, я не люблю. А тему жизни после смерти люблю. Вот так и получилось, что Цуцуи оказался автором, который мне гораздо ближе, и в моей личной системе счисления я бы ни за что не приравняла его к Мураками.
Японская литература впринципе далеко не для всех, а эта книга - особенно. Если коротко: я не жалею, что я её купила. Я рада, что я её прочитала. Не нравится треш и грязь? Ну не беритесь за авторов-японцев, они обычно в выражениях не стесняются.

Мне очень понравился тон романа. Скачки сначала путают, а потом без них становится скучно. Само повествование - и есть Преисподняя, литературная, так сказать.
В центре - три школьных друга, и за них цепляются все остальные персонажи. Насколько же тесен мир - сотрудник одного из друзей погиб в самолёте, в котором летел другой. Заставляет задуматься, со сколькими же людьми ты связан вот так, через других.
Сама идея подобной Преисподней прекрасна. Смерть, избавляющая от ярости и боли, сглаживающая углы и дарующая спокойствие при том, что не сильно-то она отличается от жизни.
Я рада, что моя спонтанность привела эту книгу в мои руки, я насладилась чтением.